Разведывательно-диверсионная группа. «Бандера» - Негривода Андрей Алексеевич

Сержанту немного не повезло – через год, в 86-м, его группа, будучи в свободном поиске, нарвалась на отряд «духов»... После трехчасового боя их сняли с высотки вертолетчики, и сержант Алексей Сергеев на «перекладных» оказался в Ташкентском госпитале, где ему ампутировали правую ногу... И повесили на грудь орден Боевого Красного Знамени, в пару к уже имевшейся у него ранее медали «За отвагу»...

А через два года, весной 87-го, из Афгана в Союз заменился матерый разведчик, капитан, легенда на всю бригаду, командир группы по захвату «языков», Николай Яшин, он же просто Яша, с тремя орденами Красной Звезды на груди!..

Но это уже было намного позже... Тогда, когда Бандера, вовсю оправдывая свое прирожденное звание «ВОИНА», продолжал служить дальше, только уже в другом месте и в другом подразделении...

А тогда...

Тогда, тем же летом, Указом Президиума Верховного Совета СССР капитан Сергей Кудинов был удостоен звания Героя Советского Союза! Посмертно... Только Сашка узнал об этом награждении своего погибшего друга и командира намного позже...

...Бандера на всю свою оставшуюся жизнь запомнил ту колонну «наливников», ту дорогу среди узких ущелий, тот Калатгарский перевал... Тот страшный бой, в котором погибли или были ранены половина его разведвзвода!.. И всю свою жизнь Сашка Черный помнит своего командира, капитана Сергея Кудинова, который толком-то и не успел поносить новенькие капитанские погоны... Он всю свою жизнь помнит своего отважного и бесшабашного Стрижа, и... Его последний взгляд... С Сашкиной ладони...

...Чтобы заезжие проверяющие из штаба армии, а такие обычно появлялись в бригаде полковника Чижика во время призывов молодого пополнения, весной и осенью, не задавали глупых и никому не нужных вопросов, сержант Черный сменил на своих погонах желтые сержантские «сопли» «срочника» на ярко-красные лычки «сверчка»[38] ...

И принялся за обучение и комплектование своего основательно потрепанного взвода новым «личным составом»... Но особое свое, пристальное внимание Сашка уделял двоим: лейтенанту Яшину, будущему взводному, и его «замку», такому же «зеленому пионеру», младшему сержанту Сергееву. Он их даже «окрестил», как это было принято в разведке! Лейтенант стал Яшей, а «младшой» – просто Мышь[39] ...

Он тянул этих двоих изо всех сил, устроив для них персональный, ускоренный «КМБСБ», понимая, что времени нет и ему очень скоро все же придется уехать в Союз. А Сашке так не хотелось оставить недоделанной свою работу. Просто он понимал, что то, что он не успеет им рассказать или показать, может в конце концов стать роковым «незнанием»!.. Да и нравились они ему оба! Один, отчаянный и бесстрашный философ с лейтенантскими погонами, второй точно такой же, но уже успевший показать себя с лучшей стороны в своем самом первом бою, на том проклятом перевале...

Бандера рвал жилы, чтобы все успеть за месяц, да только...

Как оказалось... Месяца у него не было... А всего-то две недели с небольшим...

...К этому дню готовились все! Как-никак, а 40-я годовщина Победы в Великой Отечественной... По всему гарнизону были развешаны флаги, а из громкоговорителей, подвешенных на столбах, транслировали прямое радиовключение с Красной площади о предстоящем параде... Всеобщее настроение было праздничное и донельзя приподнятое...

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться к товарищу сержанту! – Перед Яшиным стоял навытяжку молоденький солдатик-посыльный, явно из последнего призыва.

– Обращайтесь!

Яша даже немного засмущался и даже покраснел. Потому что здесь, в бригаде, все знали, что он пока что только «стажер-заменщик», а взводом командует Бандера. Все, да не все, видать, если этот «салажонок» обращался сейчас именно к нему, старшему по званию...

– Товарищ сержант! – Паренек так и не убрал руку из-под козырька своей панамы. – Вас и лейтенанта Яшина срочно вызывает полковник Чижик!

– Вольно, военный! – проговорил Сашка. – Щас будем! Возвращайся в штаб...

Он посмотрел, как резво взял галопом по направлению к штабу этот «салабон», и сказал Яше:

– Ну что, Коля... Идем к комбригу? Если он даже сегодня, в праздник, вызывает, то что-то там серьезное заваривается...

– Вызвал же! Надо идти..

– Пошли! Посмотрим, что там за пряники нам с тобой полковник приготовил...

– Разрешите, товарищ полковник? – Бандера просунул голову в приоткрытую дверь кабинета командира бригады.

– Заходите! И дверь прикрывайте! А то мухи эти, бля, достали уже!.. – проворчал озабоченным голосом полковник. – Что во взводе, сержант?

– Штат почти набран... – начал доклад Бандера. – Юношей этих я сам отбирал...

– Да знаю уже! – опять проворчал Чижик. – Я уже устал офицеров бригады на фуй посылать... Жалуются на тебя, сержант! Говорят, что ты оголил всю бригаду! Забрал во взвод самых лучших...

– А что, надо было брать худших?

– Не перебивай полковника, сержант! – Чижик немного повысил голос, но тут же опять вернулся к своему прежнему, ворчливому тону. – Ты из взвода Олимпийскую сборную Союза готовишь, что ли? Сплошь мастера спорта!!! Кто по стрельбе, кто по боксу, по самбо парочка, по биатлону, по альпинизму и скалолазанию, ну, это понятно, по автоспорту, даже по спортивной гимнастике! Он-то тебе на кой хрен сдался, гимнаст этот?!!

– Надо! – был лаконичный ответ.

– Надо ему!.. А капитанов, командиров рот, на фуй посылать без разбора?! Тоже надо? Я уж не говорю о сплошь «посланных» лейтенантах! Так нет! И этого недостаточно! Ты умудрился натолкать полные карманы фуев даже майору, начштаба батальона! И это тоже надо было?

– Заслужил...

– А без матюгов? Ну, покультурнее чтобы? Он же тебе в отцы годится!

– Что, жаловался?

– И даже просил наказать!.. И мне тоже пришлось его послать!.. Ты на что меня подбиваешь, сержант?

– Я делаю в бригаде толковый разведвзвод, товарищ полковник!

– Вот и делай! А с офицерами гавкаться не надо! Если что, отсылай их ко мне! Я прикажу по Уставу, и без этих твоих матюгов, и уж тем более без босяцких замашек, с мордобитием фейса! Тебе ясно, сержант?!!

– Так точно!

– Ну, вот... Так-то лучше... – И полковник впервые за весь разговор взглянул на Яшина. – Как дела, лейтенант? Как твое обучение? Тяжело?

Яша только кашлянул в кулак и ответил:

– Очень тяжело! Если бы знал, что так будет, никогда не согласился бы!

– Так тебе еще не поздно написать рапорт об обратном переводе, пока ты еще взвод не принял.

– Но я же согласился, товарищ полковник! И что теперь, как страус башку в песок спрятать? Да я тогда сам себя дезертиром считать буду! Нет уж! Теперь уже поздно вздыхать! А Бандера, товарищ полковник, хороший учитель! Просто отличный! У такого и учиться не стыдно!

Чижик бросил вопросительный взгляд на Сашку, а тот, так, чтобы этого не видел лейтенант, показал полковнику большой палец! Мол, «то, что надо!»...

– Ну... Раз так... То тогда присаживайтесь, товарищи командиры, и попрошу особенного внимания! Разговор будет долгий!..

Они уселись за стол, и полковник заговорил каким-то замогильным, глухим голосом:

– Я хочу, парни, вернуть вас в 21 апреля...

У Сашки тут же посуровел взгляд, но Чижик продолжил:

– Успокойся, сержант! Так надо!.. Так вот... В то же день произошла еще одна очень большая трагедия... В районе Асадабада... Туда только в марте из Союза, из Белоруссии, прибыл новый, свежеиспеченный, можно сказать, отряд спецназа ГРУ. «5-й отдельный Асадабадский мотострелковый батальон»... Мужики только-только обжились и толком еще ни в одной боевой операции не участвовали... В общем... Это была их на самом деле самая первая боевая операция, по зачистке кишлака... Кто там, что там, как что получилось, пока толком никто не знает... В общем, вошла одна рота мимо кишлака Маравара в ущелье, продвинулась по нему километров пять-семь в сторону пакистанской границы и влетела в очень мощную и хорошо организованную засаду... Не буду долго рассказывать, потому что и сам пока еще толком ничего не знаю, да и никто не знает – всего пару недель прошло... Там, в этом ущелье, у кишлака Даридам, легла практически вся рота – 34 погибших, огромное количество раненых... Уцелели единицы... Таких огромных потерь в одном бою «грушники» в Афгане еще не имели!..[40]