Пиранья. Бродячее сокровище - Бушков Александр

Ситуация была ясна с первого взгляда. Какими бы достоинствами не обладало рыжее и синеглазое небесное создание, среди них наверняка не числились навыки автомеханика – как оно с красивыми женщинами чаще всего и бывает. Судя по всему, пижоны в белых костюмах тоже не могли похвастаться знакомством с внутренностями такого вот мотора – иначе давным-давно, наперебой, отталкивая друг друга, ринулись бы спасать красавицу...

Мазур шагнул вперед, не колеблясь. Справедливости ради стоит уточнить, что в его твердом стремлении броситься на помощь прекрасной незнакомке не было и тени рыцарской галантности. Все было грубее и циничнее. Ситуация явно попахивала либо деньгами, либо реальной возможностью набиться в попутчики. Любой патруль, тормознув такую вот лапочку, отпустил бы машину через три секунды, не заметив никого, кроме рыжей.

В общем, ни тени рыцарства. Мазур ощущал себя сейчас циничным конкистадором, для которого абсолютно все вокруг имело лишь утилитарную ценность. Или, по крайней мере, подобием Остапа Бендера, смотревшего на окружающий мир как на накрытый обеденный стол. Такова жизнь, ничего не поделаешь...

Он подошел вплотную, приподнял шляпу и, мобилизовав все свое злодейское обаяние, с голливудской улыбкой осведомился, естественно, на своем тщательно поставленном австралийском диалекте английского:

– Какие-то проблемы, леди?

Красотка уставилась на него с видом обессилевшего путника, ползущего по пустыне и вдруг наткнувшегося на холодильник, битком набитый газировкой и льдом:

– Ну, наконец-то! Вы по-английски говорите?

– Смею думать, – сказал Мазур, блистая улыбкой и лучась обаянием. – Мы, австралийцы, всегда говорили по-английски, есть у нас такое обыкновение. Конечно, некоторые считают, что наш английский...

– Бросьте трепаться! – энергично огрызнулась она. – Не видите, что я крупно влипла?!

Насколько Мазур мог судить по первому впечатлению, девочка определенно родилась южнее линии Мейзона-Диксона^[7] – классически растягивала слова, чуточку в нос говорила... Вряд ли он ошибался, у него были хорошие учителя.

– Да ну, стоит ли паниковать? – ухмыльнулся Мазур. – Может, все и не так мрачно?

– Ага... – печально протянула красотка. – Не мрачно... спасибо, утешили. Она не едет, вообще не заводится. Целую неделю все было нормально, а потом она встала, мотор заглох... Эти болваны, – она сердито дернула подбородком в сторону зевак, – только торчат и пялятся на мою задницу, а я не понимаю по-местному, и никак не могу им втолковать, что нужен механик, страховой агент или дорожная полиция...

– Вы еще американского консула попросите, – сказал Мазур. – Они люди хорошие, но бесхитростные, английским не владеют, и потому...

– Да бросьте вы философствовать! – капризно прикрикнула она. – Лучше сделайте что-нибудь... Мужчина вы или кто? А на мои ноги будете потом таращиться! Сама знаю, что ноги у меня красивые, но сейчас категорически не до флирта...

– Помилуйте, я исключительно с эстетической точки зрения... – сказал Мазур.

И отвел взгляд, не особенно торопясь – не родилась еще та красотка, которую бесцеремонные мужские взгляды обидели бы всерьез. Даже в столь безнадежной для нее ситуации.

– Мне сейчас нужен не эстет, а толковый автомеханик, – сварливо протянула она все с тем же выговором землячки генерала Ли. – Соображаете вы что-нибудь в этом деле?

– Нужно посмотреть, – сказал Мазур. – Вообще-то, если мне будет позволено заметить, вы меня удивляете, мисс. Судя по номерам, вы из Штатов?

– Угадали, – фыркнула она. – Массачусетс.

– Как же родители вас отпустили одну так далеко?

Она закатила глаза и вздохнула непритворно тяжко:

– Ах вы, льстец... Незнакомец, мне уже двадцать семь, и никакая я не мисс... Хотите убедиться?

Она подошла к задней дверце синего монстра и, решительно ее распахнув, подозвала Мазура властным кивков. Он охотно подошел, с любопытством заглянув внутрь.

Изнутри шибануло столь родным, знакомым и ностальгическим ароматом ядреного перегара, что у Мазура чуть не навернулись на глаза слезы умиления, но он сдержался героическим усилием воли...

На обширном заднем сиденье, вольготно раскинувшись, возлежал в полном и совершеннейшем алкогольном отрубе субъект мужского пола. Ему было хорошо, он похрапывал с блаженной улыбкой младенца, отключившись от окружающего.

– Ух ты, – сказал Мазур. – Это...