Охота на волков (Живым не брать) - Соболев Сергей Викторович

Тем сотрудникам, что устроили намедни вселенский шухер в самом центре Джохара, начальство отвалило от своих щедрот по два выходных дня. Увеселительных заведений в федеральной Ханкале нет ни одного, жизнь и без того здесь довольно нескучная. Покидать пределы базы гэрэушникам категорически запрещено — не курортные места. А потому «рэлакс» осуществляется по известному сценарию: вначале выспаться как следует и привести себя в божеский вид. Черкнуть письмецо близким или позвонить, воспользовавшись блатом у связистов; а то и видеоролик удастся передать своим через кого-нибудь из знакомых ребят из «Воен-ТВ»; потом в кругу товарищей можно расслабиться водочкой под обильную закусь, после чего завалиться на койку по-новому, чтобы к указанному начальством сроку быть свежим как огурчик.

Бушмину удалось осуществить только первую часть из этой нехитрой, в общем-то, программы. Проспал он без малого десять часов. Только выбрался из кунга, чтобы ополоснуть мятую, сонную рожу, как навстречу ему «подполковник Сергеев».

— Нужна твоя голова, — сказал Шувалов довольно загадочно. — Одна голова хорошо, а две сообразят быстрее.

— Надеюсь, не отдельно от туловища? — мрачно пошутил Андрей. — Михалыч, может, Рейнджа поднимем? Тогда у нас будет целых три головы.

— Это будет перебор, — усмехнулся Шувалов, но потом его лицо приняло озабоченный вид. — Дело прежде всего касается добытых тобою сведений и гм... некоторых субъектов, с которыми ты тоже успел познакомиться.

Они бок о бок шагали в направлении разведотдела. Причем Бушмин по ходу дела жевал бутерброд с ветчиной — не успел позавтракать, поэтому решил подкрепиться по дороге, — запивая минералкой из небольшой пластиковой бутылки, а начальник тем временем вводил его в курс последних событий и новостей.

— Четвертый час кряду валандаемся с этим субчиком, — сообщил Шувалов. — И в принципе, можно сказать, что раскололи, если и не по всем направлениям, то по той теме, что конкретно меня волнует... Это ты, Андрей, его «стрелкой» зарядил? Оч-чень грамотно поступил! Мало того что он до сих пор «плавает», так еще и не может толком врубиться, где он, что с ним и почему старые побратимы, можно сказать, кунаки, вдруг так на него обозлились.

Бушмин сам с трудом въехал, о чем идет речь. Ну да, о том самом «языке», которого они на пару с Черепом перенесли в клювике из Джохара в Ханкалу. Затея эта была довольно сомнительного свойства, он даже подозревал, что получит от руководства по данному факту нешуточный раздолбон, но, как выясняется, расклад все же выдался в его пользу.

В отличие от бандитских кругов среди спецов вроде Шувалова и Бушмина «стрелка» на их жаргоне обозначает либо быстрорастворяющуюся ампулу, отстреливаемую при помощи спецоружия, либо эксклюзивный образец шприца-ампулы. Содержимое такой ампулы, если только не ставится иная задача, обычно действует мгновенно, а диапазон по временным параметрам, в плане полной отключки от серых будней, может быть от нескольких минут до скончания времен.

Бушмин проколол черепановскую добычу из шприца-ампулы, заряженного смесью нейролептика тиоридазина (сонапакса) и спирта. В зависимости от особенностей организма фаза «пассивного» состояния в данном случае должна была составить от шести до восьми часов. В сущности, он перестраховался. Андрей был почти уверен: «языка» после допроса все же отпустят восвояси, а потому вовсе не обязательно этому паршивцу знать, кто его повязал в бункере генерала Исмаилова, и уж вовсе не следовало ему слушать то, о чем переговаривались между собой возвращающиеся с задания спецназовцы.

Вошли в здание, поздоровались с караулившим на входе сотрудником, который гостеприимно распахнул перед ними дверь.

— Нам в подвал, — сказал Шувалов. Затем добавил: — Только ничему не удивляйся.

Бушмин в ответ на эту странную реплику вяло пожал плечами. Вот еще! С чего это вдруг он станет удивляться?

Миновав лестницу и тесный «шлюз», они оказались... в чеченском застенке.

Свидетельством чему служил соответствующий фон: рвущиеся наружу вопли истязаемых людей, перемежаемые грубыми голосами нохчей, глухие или, наоборот, звонкие, с оттягом, удары по беззащитной человеческой плоти, густой мат и ругань по-чеченски, и опять звуки «колотух», стоны, звериные вопли...

Бушмин озадаченно поскреб заросший щетиной подбородок. Ну и ну... Такого поворота он точно не ожидал.

Они заглянули в одну из каменных клетушек. В кресле сидел знакомый с виду сотрудник, его ноги покоились на крышке стола, на голове — наушники, предохраняющие слуховой аппарат, а заодно и мозги от всех этих леденящих душу и кровь звуков; сам он с отсутствующим видом листал какое-то техническое пособие. На столешнице перед ним — включенный на воспроизведение магнитофон; звук, судя по всему, выведен на полную катушку.