Не жалею, не зову, не плачу - Колычев Владимир

– Мотелем?! А это разве мотель? – изобразил удивление Валера. – Я думал, просто домики… Океан я уже снял, хочу создать обширную панораму. Знаете, что такое комбинационное печатание?… Я когда сделаю, обязательно покажу…

Валера оторвался от фотокамеры, скользнул по Марфе равнодушным взглядом и перенаправил объектив на океан.

– И когда ты сделаешь?

– Да прямо сейчас. Камера цифровая, компьютер в сумке… Принтера, правда, нет, но я на компьютере покажу…

– Что ты мне там покажешь?

– Ну, панораму вашей бухты.

– И долго делать будешь?

– Ну, день-два…

– Я думала, тебе уже пора.

– Да я бы задержался…

– Маяк – объект, можно сказать, режимный.

– Я заплачу.

– Заплатишь… Завтракать будешь?

– Не отказался бы.

– Через полчаса спускайся.

Компьютером Марфу не удивить. У нее тоже такой аппарат есть, и как включать его, она знает, как в Интернет выходить… Интересно, что у Валеры в компьютере можно найти?… Она думала, что полчаса ей хватит, чтобы утешить свое нездоровое любопытство. Но постоялец охладил ее пыл.

– Да нет, я уже спускаюсь. Прохладно здесь, а я куртку не захватил…

На кухне Марфа особо не мудрствовала – яичница с колбасой, хлеб с маслом, чай. Чем богаты, как говорится, тем и рады. На обед можно было борща наварить, пельменей налепить, но, во-первых, Валера ничем ей не угодил, чтобы для него стараться. А во-вторых, нужно было в поселок за продуктами ехать, а как гостя на маяке одного оставишь?

– В мотеле хорошо кормят, кафе там, – сказала она. – Если хочешь вкусно пообедать, можешь туда сходить.

– Схожу, – кивнул Валера.

После завтрака он снова поднялся на верхотуру. Его долго не было, и Марфа поднялась к нему. И снова увидела, что его камера направлена на мотель. И смотрит он в нее как-то странно – не фотографирует, а наблюдает.

– И что там интересного? – спросила Марфа.

Валера вздрогнул, как будто она застала за чем-то постыдным.

– Да так, смотрю, что на обед дают. Сама же говорила, что кафе там…

– Отсюда меню не разглядишь.

– Ну, это еще как сказать. Сама глянь…

Валера протянул ей камеру, она посмотрела в глазок, навела объектив на кафе. Оказывается, фотоаппарат работал на увеличение – ощущение такое, будто в подзорную трубу смотришь. Правда, что в кафе на обед подают, не видно. Но если бы не крыша на веранде, сидящие за столиками люди были бы как на ладони. И двор кемпинга хорошо виден, лица туристов в хорошем приближении…

– Это тебе не советский «Зенит», – насмешливо сказал Валера, забирая у нее камеру. – Это – техника!

– Так что на обед в кафе подают?

– Пока не разглядел… Сейчас сам туда пойду, узнаю…

Но никуда он уходить не собирался. Марфа спустилась вниз, а он остался на верхотуре.

Танька нервно сорвала с себя передник.

– Черт! – выругалась она.

– Что такое? – удивленно спросила Алена.

– Отец проехал. Машину его видела…

– Куда?

– Куда, куда… На маяк!..

– И что?

– Да ничего… Мне бы на полчаса уйти… Побудешь за меня?

Танька работала посудомойкой в кафе, Алена – вроде как заведующая, хотя реально всем руководила Арина.

– Что-то серьезное?

– Да нет…

– А мне кажется, что да… Если я с тобой, то иди. Если нет…

– Ну, пошли!

К маяку они пошли короткой дорогой, по тропке через лесные островки, приросшие к скальным выступам. Танька бежала тяжело, но зло и напористо. Алена умела бегать быстро и долго, но едва поспевала за ней.

Большая стрелка часов уже почти лежала на отметке «III». Три часа пополудни, а Валера так ни разу и не спустился с вершины маяка. Как прикипел к смотровой площадке… А Марфа все ждала, когда он отправится в кафе, чтобы обследовать его комнату. Наконец не вытерпела, осторожно поднялась на верхотуру, осторожно выглянула. Валера снова смотрел в сторону кемпинга. Выражение лица серьезное, сосредоточенное. Не похоже, что он собирается спускаться.

Спустилась сама Марфа. Запасным ключом открыла гостевую комнату, притворила за собой дверь. Стараясь не шуметь, вытащила из-под кровати сумку, открыла… Компьютер она там не обнаружила, зато нашла футляр из тех, в которых обычно хранят скрипки. Может, это какая-то новая модель ноутбука?…

Она открыла футляр и ахнула. В нем, аккуратно уложенные в специальные ниши, хранились составные части снайперской винтовки. Ствол, коробка, приклад, оптический прицел.

Марфа была так ошеломлена, что не услышала, как в комнату зашел Валера.

– Ты поговорку про любопытную Варвару знаешь? – спросил он, глядя на нее спокойным, но ледяным взглядом.

– Да я это, убраться хотела…

– Убраться… Мне теперь убираться придется… Ну почему вы, бабы, такие тупые?

Марфа с ужасом увидела, как он достает из-под куртки пистолет.

Дверь в боковую пристройку была открыта, но внутри никого. И тихо, только слышно, как ветер на верхотуре завывает. И Марфы нигде не видно… Эльдар должен был вчера к ней зайти, но не смог. Зато сегодня он мог исправить свою ошибку, а заодно и спустить пар. Марфа его простит и не откажет.

Но не было ее нигде. Тогда Эльдар поднялся на второй этаж, где находилась комната, в которой Марфа хранила ненужные веши. Если ее там нет, то, значит, она на фонарной площадке. Что ж, Эльдар еще не старый, у него полно сил, чтобы подняться на самую верхотуру. Да и маяк, если честно, не самый высокий. Видал он и побольше…

Дверь в комнату была закрыта. Эльдар повернулся было к винтовой лестнице, но его внимание привлек звук, с которым его нога оторвалась от пола. На что-то липкое он наступил… А под ногами была кровь. Тонким тягучим ручейком она тянулась из щели под дверью.

Эльдара охватил ужас. Он застыл в замешательстве, не зная, что делать. В чувство его привел шум – кто-то спускался со смотровой площадки вниз. И это были тяжелые шаги. У Марфы походка легкая, а это шел мужчина…

Легкой походкой Эльдар похвастать не мог. Под тяжестью его шагов скрипнули половицы, загудела лестница. Спустившись на первый этаж, он услышал, что человек сверху гонится за ним.

К концу пути Танька выдохлась, и Алена смогла опередить ее. К маяку она вышла первая, но сразу же увидела дядю Эльдара. В каком-то паническом ужасе он выскочил из жилой пристройки, бросился к своей машине. Вслед за ним выбежал крепкого сложения мужчина в брезентовой куртке с капюшоном. Глядя, как дядя Эльдар садится в машину, он остановился и вытянул в его сторону руку с пистолетом.

Выстрелов Алена не услышала. Но увидела, как дядя Эльдар вскинул вверх руки, пытаясь дотянуться до своей головы. Пуля попала ему в затылок, смерть наступила почти мгновенно, поэтому донести руки до головы он так и не успел…

Алена кинулась обратно в лес, с ходу запрыгнула на несущуюся к ней Таньку. Сбила ее с ног, вместе с ней закатилась за куст широколистного папоротника, закрыла ей рот рукой:

– Тихо, не кричи. Там бандит. У него пистолет… А папки твоего там нет… Побежали!

Обратно они бежали со всех ног, но Танька не выдержала взятый темп, сошла с дистанции на половине пути. Алена не думала останавливаться. Она должна была предупредить отца…

«Война войной, а обед по распорядку». «После вкусного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать»… Много вольных мудростей придумал народ, частью которого и был Михаил. И покушать он вкусно любил, и вздремнуть часок-другой после обеда. И какой смысл было отказывать себе в таком удовольствии, если жизнь снова наладилась. Дела идут хорошо и ровно, никаких встрясок и нервотрепок…

Проснувшись, Михаил обычно выходил на балкон, чтобы обозреть подведомственное ему пространство. В отличие от маяка, который возвышался неподалеку, второй этаж его дома не мог обеспечить ему высоту птичьего полета, но ему хватало и этого, чтобы узреть беспорядок… Только Михаил подошел к дверям на балкон, как в комнату ворвалась Алена:

– Папа, дядю Эльдара убили!

– Как убили? – встрепенулся Михаил.

Глядя на дочь, он видел, что та не шутит. Глаза навыкате, рот перекошен от страха.

– Из пистолета… Танька за ним побежала, на маяк. Я за ней. Подбегаю, смотрю, дядя Эльдар к машине бежит, а за ним парень какой-то. Он из пистолета в него выстрелил, точно в голову попал…

– Кто еще об этом знает?

– Никто. Я тебе первому сказала. Даже Танька не знает, что ее отца убили…

– Значит, бандит там, на маяке?

– Да, если не уехал… В милицию звонить надо…

– Надо… Но мы время потеряем… На маяке, говоришь…

Михаил с опаской приблизился к окну, за которым находился балкон. Он не расшторивал его, но за прозрачной кружевной тканью тюлевого занавеса хорошо был виден маяк. И если на вершине засел киллер, то Михаил мог бы стать отличной для него мишенью.