Охота на авторитета - Колычев Владимир

Это оскорбление. Но Птаха не стал спрашивать ответ. Страшно. К тому же он нашел в этом выпаде утешение для себя. Щавель назвал его сутиком. Значит, на самом деле с разводки лохов его переводят чисто на девочек. Даже настроение поднялось.

– Хорош бакланить! – отрезвил Щавеля Борз. – Давайте в тачку…

Специально под это дело Шухер угнал вполне приличную на вид иномарку с правым рулем. Одноразовый, бросовый вариант. Как только они возьмут Женьку, тачку бросят за ненадобностью. Только сначала эту сучку надо взять. Птаха ощутил, как у него засосало под ложечкой. К добру ли это?

– А ты… – Борз неприязненно посмотрел на него. – Ты давай обратно в свою конуру. Бери бинокль и паси обстановку. Если вдруг что, сразу маякнешь нам…

Он протянул ему мобильную радиостанцию.

– Только смотри не облажайся, как в прошлый раз…

Птаха сделал вид, что очень обижен таким недоверием к его персоне. Тюльпана берут на дело, а его отставляют в сторону. Не будет он участвовать в захвате девчонки и пацана. Да на самом деле это даже здорово. Пусть другие рискуют своей шкурой.

Он с удовольствием отправился на квартиру, откуда они столько времени пасли хату Римского. Хозяйка бабка Глаша ушла торговать семечками и сигаретами. В квартире, кроме него, никого.

Птаха взял бинокль. Проверил радиостанцию, положил ее на подоконник. Сам сел в кресло перед окном.

Квартира у Римского двухкомнатная. Но все три окна выходят во двор. Такая вот конструкция у дома. Очень удобная конструкция. Птаха мог наблюдать за окнами и видеть, что происходит во дворе.

А ничего там не происходило. Все однообразно… Но все изменилось с появлением спецмашины из фирмы по доставке продуктов. Рядом с ней плавно остановилась тачка с братвой. Парень с пакетами направился к подъезду – с недавних пор дверь держал на запоре домофон. Щавель тоже выскочил из тачки, двинулся за ним. В подъезд они зашли вместе. И тут же туда ломанулись Борз и Тюльпан.

Птаху не тянуло больше к бандитской романтике. Но все-таки в душе колыхнулось что-то вроде зависти. Кореш его в серьезном деле, а он за ненадобностью на стреме.

Борз и Щавель не доверяют ему, поэтому нарочно загнали его сюда, чтобы он чего не напортачил. Кроме него, на стреме стоит Шухер. Он у них спец по тачкам и по шухеру. Недаром у него кликуха такая. Типа, на шухере стоит, потому и Шухер. А еще Шухер, как сокращенное – Шумахер… Птаха вдруг понял, что шарики его начинают заскакивать за ролики. Какая разница, у кого какая кликуха? Не об этом нужно думать… Но в голову продолжала лезть всякая чушь. Будто нарочно, чтобы отвлечь его внимание…

Он попытался сосредоточиться на деле… Щавель, Борз и Тюльпан возьмут в оборот разносчика продуктов. И вместе с ним вломятся в хату к Римскому. Повяжут его с Женькой и на выход… А если менты? Если в хате менты?.. Птаха представил себе, как они вяжут Борза, Щавеля и Тюльпана. Крики, стоны, матюки. И довольная физиономия Римского… Картинка, всплывшая перед глазами, потрясала своей реальностью. Как будто все происходило на самом деле… Сознание у Птахи разломилось надвое. Одной половиной он решил, что у него съехала крыша. А вторая половина заставила его схватиться за мобилу.

– Борз, менты! – как резаный заорал он.

– Поздно вкакался, – ответил насмешкой чей-то незнакомый голос.

– Не понял… – вырвалось у Птахи.

– Повязали мы твоих братанов. И до тебя сейчас доберемся. Ты только не уходи. Ты все в той же квартире?..

Голос назвал номер квартиры, где он сейчас находился. У Птахи возникло чувство, будто он нырнул с айсберга в ледяные воды океана.

– Не уходи. Мы идем за тобой!

Птаху как парализовало. Бинокль выпал из рук. Но он и без него мог видеть, что происходит во дворе. Откуда-то вдруг появились три здоровяка. С ходу рванулись к машине с Шухером. Раз, и тот бьется мордой об асфальт, два – и на руках у него наручники.

Птаха тупо смотрел, как разделяется ментовская троица. Один остается с Шухером, двое других ломятся в его сторону. Да они же идут за ним! Ужас сковал его тело. Но ужас в тройной пропорции, наоборот, растормозил его. Птаха взял ноги в руки и выскочил из комнаты, открыл входную дверь. Вот он уже на лестничной площадке. Что дальше?

Менты уже в подъезде. Они поднимаются к нему. Один пешком, второй, возможно, на лифте. Нет смысла спускаться вниз. А если подняться на крышу?

Это был единственный выход. Тем более дверь в бетонную коробку, из которой можно было попасть на крышу, не была закрыта.

По крыше Птаха добрался до спуска в последний подъезд, спрыгнул вниз, чуть не сшиб с ног какую-то женщину, выходившую из лифта. И лифт использовал по назначению. Быстро спустился на первый этаж, выскочил из дома и сразу свернул за угол. Впереди другие дома, другие дворы. Он несся через них как угорелый. Дома, дворы… Сквер. За ним парк, сразу переходящий в лес.

Птаха бежал на пределе человеческих возможностей. Остановился, когда дыхалка перестала качать воздух. Ноги гудели, наливались свинцом, сердце грозилось разломать грудную клетку и вырваться наружу. И катастрофически не хватало воздуха – будто кто-то пережал кингстоны. Зато позади ни единой души. Никто не гнался за Птахой, никто не пытался заломать его и надеть на него наручники…

Он забрался под ближайший куст и лежал там до тех пор, пока силы не вернулись к нему. Вместе с силами вернулась способность трезво соображать.

Как ни старались они с Тюльпаном, все равно облажались по полной программе. Проворонили ментов. Вернее, те не дали вычислить себя. Потому как с самого начала знали про них с Тюльпаном. Даже смогли пробить номер квартиры, где они прятались… Это все Паша, мент позорный. Это он сдал их Круче. Не надо было с ним связываться.

Менты переиграли Птаху. Теперь Борз, Щавель, Шухер и Тюльпан у них в лапах. Нехилый урожай собрали мусора… Птаха от них ушел. Но что толку? Неприятности светят с двух сторон. Его будут искать менты, чтобы засадить за решетку. И Глюк тоже будет искать, чтобы засадить ему пулю в лоб. Ведь он будет думать, что Птаха всех сдал. Куда ни кинь, всюду клин…

Внутри у Птахи все пузырилось от отчаяния. Но здравые мысли не торопились пропадать во мраке надвигающегося безумия. И он понял, в чем его спасение… Сейчас менты пытают пацанов, выбивают из них информацию насчет Глюка и Гошика, который остался с ним. А те ни сном, ни духом. Думают, что все путем. И ждут их возвращения с Женькой в охапке. Некому их предупредить… Почему некому? А Птаха?! Он предупредит Глюка. И этим окажется ему неоценимую услугу. Разве станет тот после этого убивать его?

Птаха вскочил на ноги, похлопал по карманам. Ни радиостанции, ни телефона – все оставил на хате. Зато есть деньги. Не очень много, но на тачку хватит.

Минут пятнадцать ушло на то, чтобы выйти на дорогу. Еще минут пять он ловил тачку. И еще полтора часа гнал к дачному поселку, к убежищу Глюка.

Он рассчитался с частником и велел ему остановить машину за два квартала до дома. Остальной путь он проделал пешком. И нарвался на ментов, когда из-за поворота выходил к дому.

Ментов было много. Белая «Волга», из которой вылезал сам Круча. И «Газель», из которой выскакивали спецназовцы в брониках и с автоматами.

В сторону Птахи никто не смотрел. А он не стал ждать, когда его заметят, и резко дал задний ход.

В дачном поселке жили люди. Они ходили по улицам, ездили на машинах. А он не должен был привлекать к себе внимание. Поэтому сначала он шел как бы неторопливым шагом. А так хотелось взять с места в карьер и бежать, чтоб аж пятки сверкали.

Ему навстречу проехал черный джип «Ланд Крузер» с затемненными окнами. У Птахи невольно екнуло сердце. Хотя он знал, что менты на таких тачках не раскатывают.

Машина проехала мимо, а он пошел дальше, свернул в знакомый переулок. И только после этого позволил себе задать стрекача. Он знал, что дальше будет «чертов» мост, переброшенный через глубокий овраг. Но это не остановило его. Он на полной скорости влетел на висячий мост. И взвыл от леденящего ужаса, когда тот закачался под ним, заходил ходуном. Перил на мосту не было, не за что было зацепиться. А сила инерции неудержимо сталкивала его в обрыв.

Он бы упал. Но сзади его вдруг кто-то схватил, потянул на себя. Птаху швырнули на землю, лицом в траву. Все, это менты… Больше некому…

– С-суки! – вне себя от отчаяния выкрикнул он.

– Да заткнись ты! – зашипел незнакомый голос.

И тут же крепкая мужская рука зажала ему рот.

Сильным рывком Птаху перевернули на спину. Он увидел перед собой грубое обветренное лицо, наискосок перечеркнутое тонким, как будто даже аккуратным шрамом. В маленьких черных глазах ледяная космическая пустота.

Неподалеку от этого типа стоял крепко сбитый мужик с суровым непроницаемым лицом. Чем-то он напоминал Кручу. Такой же хмурый, крутой. Избыток внутренней силы. Но это не Круча. Скорее его противоположность.