Волчий зарок - Серегин Михаил Георгиевич

– Где вы найдете, Володя, такие деньги? – горько усмехнулся Либерзон. – Вы же не пойдете грабить банки?

– Не пойду, – улыбнулся Владимир. – Но деньги у тебя будут. Правда, к тому времени я постараюсь сделать так, чтобы платить тебе не пришлось.

– Ой, только не нужно, Володя, пустых обещаний, – махнул рукой Либерзон. Полунин дернулся и сжал плечо Изи.

– Меня треплом еще никто не называл! – прошипел он. – Я обещал, что сделаю все, чтобы тебя не посадили, и сдержал свое обещание. Сдержу и в этот раз, чего бы мне это ни стоило!..

* * *

Полунин с сыном улетели из Тарасова на следующий день. Мальчишка был несказанно рад тому, что они наконец возвращаются домой из затянувшегося путешествия. Антон просто горел желанием поделиться с друзьями впечатлениями от поездки и мечтал похвастаться своими игрушечными солдатиками, подаренными ему в Афинах Кашириным.

Но не меньше сына радовался и Полунин, хотя старался скрыть свои чувства от провожавших его Либерзона и Степина. Адвокат решил не лететь вместе с Владимиром, а еще на несколько дней задержаться в Тарасове, чтобы уладить последние формальности, связанные с судом.

Степин предложил Владимиру подождать его, а затем отправиться домой вместе. Но Полунин отказался от этого предложения, сославшись на неотложные дела, хотя просто устал от Тарасова.

Владимир еще после освобождения решил не возвращаться сюда. Он поселился на новом месте, где и наладил совершенно отличную от прежней жизнь. Если раньше Владимира все же тянуло в Тарасов, хотя он отказывался в этом признаваться даже самому себе, то сейчас Полунин испытывал к тому месту, где родился, откровенную неприязнь.

Тарасов был его прошлым. Тем самым, от которого он навсегда хотел откреститься. Но стоило Полунину вернуться в родной город, как все началось вновь – стрельба, суды и аферы. Будто бы само прошлое пыталось доказать Владимиру, что из его лап так просто не вырваться. Что порвать с тем, с чем он так плотно был повязан в течение многих лет, Полунину не удастся.

Самым горячим желанием Владимира было опровергнуть это. Он не желал возвращаться к прежней жизни. Полунин стремился вырваться из Тарасова, надеясь, что там, вдалеке, у могилы жены, вновь обретет душевное спокойствие и найдет силы, чтобы продолжить начатые перемены в собственной жизни.

Полунин просто боялся остаться в Тарасове еще хоть на один день. Ему казалось, что еще чуть-чуть – и он сдастся под гнетом обстоятельств и вновь прибегнет к помощи тех людей, связи с которыми решил навсегда оставить в прошлом – Пеплом и Мироном. Поэтому-то он и торопился улететь из Тарасова прочь. Туда, где его ждал дом, работа и верные друзья.

Иногда Владимиру начинало казаться, что такие желания – не более, чем трусость, что он просто стремится убежать от проблем Изи и своего поражения в попытке помочь ему.

Но затем Владимир начинал утешать себя тем, что ничего еще не кончено. И уезжает он из Тарасова не потому, что сдался, а для того, чтобы продолжить начатое и попытаться использовать для спасения Либерзона иные средства. Хотя и не понимал до конца, что именно он еще может сделать!

Изя, казалось, видел Полунина насквозь. Владимир чувствовал, что Либерзон воспринимает его душевные терзания и прекрасно понимает их. На прощание Изя попросил Полунина поберечь себя и не слишком усердствовать в поисках доказательств виновности Бережного.

– Это может быть опасно, Володя, – совершенно серьезно проговорил Либерзон. – В вас ведь уже стреляли. Поэтому, если почувствуете опасность, то смело откажитесь от ваших поисков. Я вас пойму и не буду обижаться. Вы и так уже слишком много для меня сделали...

Так они и простились в зале ожидания аэропорта: Полунин улетел с камнем на душе, запутавшись в своих чувствах, а Изя остался, безразличный ко всему и целиком отдавший себя в руки слепой судьбы.

Перелет был недолгим, но Владимир за это время успел убедить себя, что поступает правильно. Оставаясь рядом с Либерзоном и пытаясь его поддержать морально, Полунин ничем бы не смог помочь ему в данной ситуации. Чтобы спасти Либерзона, требовались конкретные действия, и Владимиру пришлось пожертвовать душевным спокойствием друга, чтобы вытащить его затем из беды.

Убедив себя в правильности принятого решения, Полунин успокоился и к концу перелета уже улыбался и играл с сыном в солдатиков, устраивая маленькую игрушечную войну на подлокотниках кресел самолета. Антон был просто счастлив таким вниманием своего отца, который забросил его в последние дни.