Нестандартный подход - Серегин Михаил Георгиевич

– Командир, – Танин окликнул коротышку, – это жена владельца «Фольксвагена», – показал он на Бурлакову. – Можно узнать, что с водителем?

«Командир» не спеша с ног до головы окинул взглядом Китайца и взбиравшуюся к ним по склону Бурлакову.

– В больнице водитель, – нехотя ответил он, – «скорая» увезла. В восьмой.

– Он жив?

– Да жив, жив, – снисходительно бросил гибэдэдэшник. – Перелом ноги и черепно-мозговая травма, – он покрутил указательным пальцем у виска. – Возможно, останется инвалидом.

– Ему это не грозит, – сплюнул Китаец и, достав пачку сигарет, предложил сержанту, – закуривай.

– Что с ним? – шепотом спросила запыхавшаяся Бурлакова, выбравшись на дорогу.

– Живой, – успокоил ее Китаец и снова повернулся к коротышке: – Как это случилось?

– Не совсем понятно, – угостившись сигаретой, сержант стал более разговорчивым. – «Фольксваген» столкнулся вон с тем «зилком», которого забирают. Похоже, что тот его догнал и шибанул в бок. У него с той стороны передок помят. Ну, «Фольксваген» и нырнул в кювет. Аверкиль, как говорят моряки.

– А водитель «зилка»?

– «Зилок» мы пробили по компьютеру – он в угоне, а водитель исчез. Как сквозь землю провалился.

– Что же, никто ничего не видел? – Китаец недоверчиво покачал головой.

– Водитель «Волги», которая шла следом, говорит что тот слинял на красной «бээмвухе», – сержант выпятил влажные губы.

– А она откуда взялась?

– Следом ехала.

– Номер он случайно не запомнил?

– Говорит, номера забрызганы сильно.

В это время сержанта позвали от милицейского «уазика».

– Сейчас! – крикнул он и повернулся к Бурлаковой. – А вы, гражданочка, постарайтесь машину забрать как можно скорее. Разграбят.

Он повернулся и пошел к машине. В это время «техпомощь» кое-как развернулась и потащила «зилок» в сторону города. Пробка на дороге начала потихоньку рассасываться.

– Господи, – простонала Бурлакова.

Китаец подумал, что этот ее стон звучит не так убедительно, как возглас удивления, который она издала при взгляде на помятый «Фольксваген».

– Вы куда? – догнала она Танина, направлявшегося к джипу.

– В больницу к Семену Семеновичу. Не мешало бы его расспросить…

– Я с вами, – побежала рядом Бурлакова, энергично рассекая воздух руками, – а потом мне нужно будет заняться этим, – кивнула она на дорогу, – кран вызвать, а то сержант сказал…

Танин не слушал суматошной болтовни Бурлаковой. Он мысленно уже причислил ее к категории людей, в обычных условиях тихих и робких, а в экстремальных ситуациях развивающих бурную деятельность. Словно у них включается потайной.

Танин помог ей сесть в машину, забрался сам и, развернувшись в «военно-полевых условиях», выехал на дорогу.

– Я так и не поняла, что произошло.

Китаец хотел было сказать: «Да вам это и ни к чему», – но вовремя осекся.

– Я думаю, Семен Семенович сам вам обо всем расскажет… когда поправится, – добавил он.

– Как же, расскажет! – с досадой в голосе сказала Бурлакова. – Все скрывает от меня, а потом вот такая катавасия!

Она поджала губы и уставилась в окно.

– А как вы думаете, черепно-мозговая травма – это серьезно? – снова ожила она.

– Разные бывают травмы, – вяло отозвался Китаец. – Будем надеяться, что Семену Семеновичу повезет.

«Массо» с тихим урчанием преодолел довольно крутую гору, на вершине которой почти с курортным шиком расположились корпуса восьмой горбольницы. В приемном покое Китайцу удалось узнать, что Бурлакова отвезли в операционную и операция займет по меньшей мере два часа.

Он не собирался все это время торчать в больнице.

– Я навещу Семена Семеновича позже, – сказал он немного прибитой этой новостью Бурлаковой – она-то думала, что Сене просто наложат гипс и тут же выпишут.

– Я тоже… – рассеянно произнесла она, – мне нужно позаботиться о машине.

Китаец подвез Бурлакову до Третьей Дачной, где она намеревалась взять такси или нанять частника, и поехал домой. Остановившись на светофоре, он достал из кармана плоскую фляжку и сделал маленький глоток коньяку.

Пока все выходило так, как он и предвидел. Странное тревожно-радостное чувство, что преступник где-то рядом, что его действия можно худо-бедно прогнозировать, наполнила его пьянящим напряжением охотника. Он казался себе хищником, подстерегающим бегущую по кругу лань. Рано или поздно она окажется рядом, и тогда… о, тогда он не даст маху! Сам он тоже, конечно, может оказаться желанной добычей… Но он был уверен, что сделает все от него зависящее, чтобы до конца остаться чутким и ловким охотником, а не дичью.