Остров смерти - Воронин Андрей

– Ему сейчас не до этого, – пожалела биолога Вероника. – Помню, как у меня зуб разболелся.

Если б меня на расстрел тогда повели, я б из-за этой боли ничего другого и не почувствовала.

– Тогда неизвестно, что для него лучше, – заметил Воробей. – Зуб пройдет, а страх одолеет.

Может, пусть тогда подольше болит?

– Ох, не нравится мне твое настроение, – покачал головой Барабанов. – Я понимаю, что иногда смех бывает на грани истерики…

Вероника подсела к непроницаемой Диане. Если бы та дрожала или плакала, все было бы понятно. Но чужое молчание всегда беспокоит, особенно в критических ситуациях.

– Как ты, в порядке?

Черноволосая красавица едва заметно кивнула.

– Ничего себе Ольга отмочила. Это ж надо? Я понимаю, можно быть от мужика без ума, но не до такой степени. Тем более ей, с ее богатой биографией.

– Меня она не колышет, – отрезала Диана.

– Тебя, я вижу, никто не колышет. Напрасно ты от всех отгородилась. Сейчас нельзя одной.

– Осточертело мне здесь. И остров этот долбаный и вся компания. Я на последнем конкурсе сама хотела вылететь.

– Как-нибудь уж постарайся нас потерпеть.

Нам надо друг за дружку держаться, иначе пропадем.

– И еще эта грязь после дождя, когда она теперь высохнет?! – возмутилась Диана.

– О чем ты думаешь? – поразилась Вероника.

Неизвестная тень страшила Диану гораздо больше, чем реальный преступник, вооруженный двумя автоматами. Вдобавок выяснилось, что угроза не направлена лично против нее, а касается всех. Что может сделать Ладейников? Держать их здесь, как заложников, пока не привезут деньги из сейфа.

Глава 26

Оба автомата висели на Ладейникове стволами вниз – один на правом плече, другой – на левом.

Очнувшись от недолгого забытья, Забродов тут же, независимо от своей воли, прикинул: длинный прыжок вперед, приземление на левую ногу, которая сразу же становится опорной, удар правой в голову…

Потом еще не раз мозг в автоматическом режиме вычислял все фазы нападения. Доля секунды на сближение, доля секунды на отключающий удар. Еще удар контрольный, чтобы исключить всякую случайность.

Пока это все не имело шансов на успех.

– Доброе утро! – улыбнулся Игорь.

Не отвечая на приветствие, Забродов несколько раз присел, разминая затекшие от малоподвижности ноги.

– А ты не вошел как следует в роль, – заметил Игорь. – Инструктор ГРУ все равно в тебе просвечивал.

«С тобой мне, конечно, не сравниться», – подумал Забродов. Даже сейчас с трудом верилось, что парень с открытой улыбкой и ясными серо-голубыми глазами совсем недавно задушил девушку, переломал ей шею. Илларион старался меньше об этом думать, хладнокровие было важней всего.

Безвыходных положений не бывает. Через два часа или через два дня удастся одолеть этого ублюдка, но трупов больше допускать нельзя.

Он скован по рукам и ногам, остается работать тем, что свободно: головой. Психология – тоже поле битвы, слово – тоже оружие. Не читать мораль, не призывать покаяться. Искренне каются только в пропитой получке. Сыграть на психологии – значит сбить врага с толку, внушить ложную цель. Подвести к пропасти, чтобы он радостно туда прыгнул.

Но Ладейников ждет подвоха. Смотрит прямо в глаза своим ясным взглядом, и Илларион чувствует равный по силе заряд, только с противоположным знаком.

– Сегодня у нас будет прямая трансляция, я уже говорил с Фалько, чего молчишь? Концентрируешься, чтобы загипнотизировать? Наверняка ваша контора имеет такие приемчики в арсенале.

Забродов действительно умел гипнотизировать, расслаблять – движением руки, голосом, взглядом. Знал с кем и когда это имеет шансы на успех.

С теперешним противником шансов никаких.

– Я тебе сам сегодня продемонстрирую свой фирменный гипноз, – пообещал Игорь. – В порядке обмена опытом. Только вот еще не выбрал кандидатуру.

Давно Забродову не приходилось иметь дело с таким врагом. Казалось, парень с золотистым ежиком на голове только меняет личины. Теперешняя тоже фальшива, как и прошлая. Какая камера и какой объектив позволят разглядеть его подлинные черты?

* * *

Фалько не мог так запросто командовать людьми из МЧС, как членами съемочной группы. Правда, начальство командировало их сюда с точным указанием, чьи распоряжения выполнять. Но все же голос режиссера звучал не так безапелляционно, когда он обращался к этим ребятам в форменных куртках.