Пиранья. Алмазный спецназ - Бушков Александр

На открытое место уже никто за ними не сунулся. Торчали у крайних деревьев, осыпая оскорблениями на своем языке.

– Ну как? – спросил Мазур, продвигаясь вдоль леса под неотступные вопли разгромленного противника. – Похуже льва, а?

– Да уж, мать их в жопу, – отозвалась Анка, настороженно поводя автоматом, – что-то мне нисколечко не верится, что эти козлы – наши родственники... А тебе?

– Сомневаюсь я что-то, – серьезно кивнул Мазур. – Мало ли что натрепал дедушка Дарвин... – он покосился через плечо на орущую толпу сомнительных родственников, показал вперед: – Вот туда нам нужно, кровь из носу, добраться до темноты. Во-он, где скалы чернеются…

– А основание?

– Там горы, – сказал Мазур, – голый камень. В таких местах хищники по ночам практически не шляются, нечего им там делать, – поскольку и добыча таких мест избегает... Да и от людей оборону занять удобно, ежели что. Так что – поднажмем.

– Есть, шеф... – с мрачным видом откликнулась Анка.

До горной гряды добрались, когда солнце еще не зашло. Собственно, высокого звания гор это нагромождение камня все же не заслуживало – поднявшись на вершину самой высокой скалы, они отметили, что она вздымается на сотню метров, не более. Но все же по сравнению с обширными равнинами это была натуральная горная страна, площадью не менее квадратного километра, – а далее тянулись те же леса. Что особенно приятно – тянулись в том направлении, куда им предстояло двигаться...

Хорошенько изучив с высоты все извилистые проходы в скальном лабиринте, какие удалось разглядеть, они спустились вниз. Двинулись меж нагромождений дикого камня.

Темнота обрушилась внезапно, как в этих местах всегда и бывает, – ну, предположим, никто не поворачивал невидимый выключатель, мгновенно сменив свет тьмой, но потемнело гораздо быстрее, чем в родных широтах. Оглянуться не успели, как вокруг сгустился таинственный полумрак, на северо-западе насыщенный бледным сиянием поднимающейся Луны.

– Здесь? – спросила Анка, не высказывая прямо своего мнения, но показывавшая тоном, что она-то непременно устроилась бы на ночлег именно тут.

Мазур огляделся. Обширное пустое пространство с тремя подходами-расщелинами, на краю – нечто вроде низкого шалаша из причудливо нагроможденных глыб. Обойдя его кругом, Мазур убедился, что у «шалаша» имеется еще и «черный ход», сквозь который человек быстро протиснется при необходимости.

– Подойдет, – сказал он, практически не раздумывая. – Если что – и защищаться проще, и отбиться можно...

И замолчал, невольно пригнувшись. Не так уж и далеко, на равнине, послышался ясно различимый то ли вой, то ли хохот – возникший сразу в нескольких местах, кажется, удалявшийся.

– Тьфу ты, – сказал он, крутя головой, – давненько не слыхивал... Гиены на охоту вышли. Гонят кого-то.

– Они же падаль жрут.

– Распространенное заблуждение, – устало сказал Мазур, сбрасывая рюкзак. – На самом деле – охотятся вовсю и отнюдь не за падалью. Пошли?

Он первым, пригнувшись, вошел под каменный свод. Метрах в трех от входа примостил у стены рюкзаки, поставил рядом автомат, отстегнул карман и стал доставать банки с саморазогревающимся содержимым.

– Пи2сать хочу, – сообщила Анка.

– Только не у парадного входа, – сказал Мазур. – К черному ходу сходи.

– Ну разумеется...

Она направилась в ту сторону, подсвечивая фонариком. И вдруг громко охнула. Вскрикнула удивленно:

– Мать твою...

Мазур, на ходу выхватывая из кармана фонарик, кинулся туда. В первую очередь он подумал про змею, забравшуюся сюда на ночлег, – но на вскрик боли не походило…

Анка стояла неподвижно, светя себе под ноги. На кружок света наложился луч фонарика Мазура, стало еще светлее, и Мазур присвистнул.

У стены стояли человеческие черепа – не валялись в беспорядке, а именно что аккуратно стояли, кто-то озаботился установить их аккуратным рядочком, почти вплотную друг к другу, затылками к стене, пустыми глазницами к зрителям – и у каждого черепа в глазницах торчали пучки сухих корешков, а на лбу чем-то черным – углем, быть может? – намалеваны каракули. И ни косточки рядом, только девять черепов...

– Это не звери, – после короткого молчания прошептала Анка. – Звери бы так ни за что...

– Вот именно, – сказал Мазур мрачно.

Без малейшей брезгливости и уж тем более страха присел на корточки, протянул руку. Потрогал корешки. У крайнего справа черепа они были гораздо свежее – у других совсем высохли, а у этого, такое впечатление, всего несколько дней назад напиханы.