Голая агрессия - Серегин Михаил Георгиевич

– Мое имя знает каждый, кто жил в бывшем Советском Союзе. Я одна из первых на нашей сцене, а кто ты?! – Лида перешла в атаку, но ее тут же остановил Иволгин.

– Заткнись! Если хочешь еще немного покорячиться в сборных концертах, плати! У тебя же никто не требует диск. Кстати, не хотите объяснить, зачем он вам?

Митин переглянулся со своей душкой.

– В данных обстоятельствах это не очень большие деньги, – деловым тоном произнес меценат, снова разжигая сигару. – И мы не будем ничего объяснять.

У Дарьи в глазах появился блеск. Неужели дело выгорит?

– Что ты говоришь, дорогой?! – Лида посмотрела на своего ухажера, как на сумасшедшего. – Откуда ты знаешь, что они не придут снова?

– У этого человека в руках пистолет, дорогая. Мы должны подчиняться.

– Идите отсюда! Вы ничего не получите, – Владимирова откинулась назад и закрыла глаза. Как бы давая понять, что теперь ей все равно – выстрелят ли ей в голову или позволят еще пожить.

Сопля стремительно вскочила со своего места. Сделав огромные глаза, Иволгин посмотрел на нее, не понимая, что она хочет сделать. Ира хорошенько оттолкнулась от пола и с прямой ногой прыгнула на Иволгина. Он не успел увернуться. Шпилька от каблука вонзилась ему в шею. Кровь фонтаном вырвалась из порванной артерии. Продюсер захрапел и, выронив пистолет, обхватил шею руками, пытаясь остановить кровотечение. Дарья попыталась дотянуться до пистолета, упавшего на небольшой коврик, но не успела.

– Не надо спешить, подруга. – Сопля навела дуло на Данилову.

Тем временем продюсер продолжал корчиться, и все невольно смотрели на него.

– Что вы пялитесь? – раздраженно спросила Сопля. – Трахается он средне, а как по жизни меня доставал, поганец!

– Вика? – недоумевая, произнесла Владимирова.

– Вика! Вика! Поздно догадалась, тварь! Зачем ты хотела убрать меня?

Дарья сделала осторожный шажок вперед и получила пулю под ноги.

– Стой, где стоишь! – рыкнула Апрель. – Вы трое наделали кучу ошибок, за что я вас просто обязана покарать. Месть стала целью последних дней моей жизни. Начнем с мудака, корчащегося на полу. Ты еще жив, мальчик? – Она картинно склонилась над ним. – Гм, истекаешь кровью, а сколько ты мне крови попортил? Помнишь?! То я не так пою, то я не так двигаюсь. Знаешь, это надоедает! Потом ты решил меня подставить. Плохая игра, Дима. Сам убил, сам должен был и расхлебывать, а ты повесил все на проститутку. Так жить нельзя.

Вот эта жиреющая сука, – она ткнула стволом по направлению к Владимировой, – спать не могла, потому что я начала теснить ее. И тогда в ход пошли деньги. Сколько ты получал, Дима, чтобы держать меня в черном теле? Хрипишь? А знаешь, почему ты хрипишь? Потому, что ты закапывал в землю мой талант!

– Откуда ты знаешь? – Сигара у Митина снова потухла, но он таких мелочей уже не замечал.

– Мир не без добрых людей. Когда ко мне пришел человек и сказал, что мне предстоит еще долго карабкаться вверх, я впала в депрессию и поехала к своему брату в Клин.

О том, что у меня в Клину есть родной брат, знали немногие. Помню, приехала, захожу в квартиру, а у него девка – ну почти моя копия. Он тогда еще шутил, вот, трахаю сестру. Девушку звали Ирой. Она не совсем на меня походила, но если умело сделать макияж, то отличить нас могла только мать родная. А мама моя умерла… Ира была пошире меня и не так талантлива, но голос у нее все же был.

После того как к Иволгину… – Она повернулась к продюсеру: – Ты еще не умер дружочек? – Тот уже лежал на полу в луже крови, обхватив горло руками и не шевелился. – Вижу, умер. Так вот, когда к Иволгину пришел Николай Иванович, которого эта сволочь затем убила, и принес деньги на клипы, я подумала, что у меня появился покровитель. Так оно и было. Отработав на Экваторе немного, я задрала нос. Приехала, а мне и говорят, что скоро начнем работать над концертной программой. Все хорошо, все замечательно. И тут я узнаю, что меня могут убрать, что все слишком уж у меня хорошо и быстро идет в гору, что так не должно быть.

Тогда я приехала в Клин к брату, а он с Ирой уже не в контакте. Два дня ее искала. Нашла на рынке. Вскружила ей башку, предложила поработать. Она согласилась… – Тут Вика заплакала, и пистолет затрясся у нее в руке.

Дарья попыталась уговорить ее положить оружие, но та не дала ей шанса.

– Молчи, ты молчи, до тебя я доберусь. Она согласилась, дура. Впрочем, какой толк от проститутки? С другой стороны, я ведь тоже рисковала. Ей наверняка понравилась бы пестрая жизнь, и спустя некоторое время она не захотела бы убираться восвояси. Могли бы возникнуть проблемы.