Бриллиант для Слепого - Воронин Андрей

— Знаешь, Павел, я тебе верю и знаю, ты мне вреда не причинишь. Поэтому я тебе и рассказываю все это, будь оно проклято. Этого я обучу как следует, этот будет безжалостен.

— А может, не надо? — сказал Глеб, положив ладонь на плечо Кайманову. — Может, пусть он лучше другом твоим настоящим будет?

— Ну, знаешь... Другом он и так будет. Человек так дружить не умеет, как собака. Это я тебе говорю не просто так, поверь. Человек всегда предать может, а вот пес, настоящий пес, никогда не предаст и никогда не изменит. Да и молчат они. Правда, бывает, смотришь на него и хочется, чтобы он сказал что-нибудь. Я вот теперь даже пить не буду. Видишь, ему не нравится, когда на него перегаром дышат, не нравится, когда запах водки.

Кайманов вытащил из-под стола щенка, поставил прямо на скатерть и смотрел на него, словно это было произведение искусства, причем бесценное, ни с чем несравнимое.

— Хороший ты какой.

— Назовешь как? — спросил Сиверов.

— А ты как посоветуешь, Павел?

— Назови его Лордом в память о погибшей собаке.

— Лордом, говоришь? А почему бы и нет? Память будет. Люди так всегда поступают. Вот меня по деду назвали, а тебя? — спросил Игорь Дмитриевич Кайманов, взглянув на Глеба.

— И меня так же.

— Тогда я его назову Лордом. Лордик, Лор-дик... — бизнесмен гладил щенка, прижимая его к столешнице огромной ладонью. Песик держался на толстых ножках, толкал крупной головой ладонь. — Ух, какой сильный, красавец, а не пес! Слушай, если тебе запчасти нужны будут к твоей тачке, приезжай, всегда пожалуйста.

— Хорошо, — сказал Глеб и еще раз посмотрел на часы.

— Спасибо тебе, — пожимая руку Глеба, произнес бизнесмен. — Ты меня, можно сказать, спас.

— Ладно, это ты мне помог.

— Где мы с тобой раньше встречались? Вспомнить не могу.

— Нигде. Первый раз тебя вижу.

— Тогда почему, как...

— Он ведь друга моего убил, одноклассника, — Глеб соврал не моргнув глазом.

Они простились как старые знакомые. Кайманов со щенком на руках проводил Глеба до калитки.

ГЛАВА 10

Столица жила обычной вечерней жизнью. Прогуливались в поисках клиентов проститутки, блатные обходили торговые точки, собирая дань. Погода стояла мерзкая, поэтому без особого дела никому нос на улицу высовывать не хотелось. По крышам домов барабанили упругие струи дождя. Вода урчала в водосточных трубах, струилась по выложенным плиткой тротуарам, превращала асфальт в черное стекло. Машины, вздымая брызги, проносились у кромок тротуаров, прохожие жались к стенам. Посетители баров и кафе устроились в тепле за столиками и потягивали крепкое спиртное, люди, спешившие куда-то под дождем, завидовали им.

Подмосковный авторитет Петрусь, носивший в миру фамилию Петрусев, державший пару вещевых мини-рынков, решил отдохнуть от дел. Уже второй день он проводил с семьей в загородном доме и даже находил в этом определенное удовольствие. Однако, когда пошел ливень, Петрусь почувствовал себя неуютно. Еще двадцать минут назад ему нравилось сидеть в саду и издалека наблюдать за женой, играющей с сыном, теперь же, когда они все вместе оказались в большом холле перед телевизором, Петрусь ощутил, что его тянет в Москву. В большом городе даже в плохую погоду найдешь, где расслабиться. Но он клятвенно пообещал жене три дня побыть с ней и ребенком.

Петрусь пустыми глазами смотрел на экран телевизора и мысленно прикидывал, что бы такое сделать, чтобы нарушить клятву.

Погода навевала мрачные мысли, нагоняла тоску и, как оказалось, не только на Петруся. Недавно откинувшийся с зоны кореш с жутковатой кличкой Скелет, которому он два года назад, выходя на волю, передал зону, вспомнил о своем благодетеле, давшем ему необходимые рекомендации. К Скелету его кличка приклеилась еще в детстве: во дворе пугал девчонок, поднимая майку и втягивая живот так, что становились видны не только ребра, но и позвоночник.

С годами он покрупнел, отяжелел, но прежнего таланта не утратил. Сильно голодный по женщинам, выпивке и хорошей компании, Скелет решил этим вечером оттянуться в бане с пацанами и телками. А там как получится: понравится — будет так гулять до утра, а нет — переберется в другое место.

Телефон в загородном доме Петруся ожил. Жена была приучена — в присутствии мужа трубку первой не брать.

— Да, — важно сказал Петрусь.

— Ты почему, блин, не с нами? — закричал Скелет.

— А ты мне звон делал?