Бросок Аркана - Воронин Андрей

– Михаил Анатольевич, – встрепенулся Самойленко, обращаясь к начальнику штаба, – вы же мне сказали, что сейчас на границе все тихо…

– Да, сказал, – яростно сверкнул глазами на журналиста Игнатенко, – а что я, по-твоему, должен был тебе сразу расписать, где какие у нас здесь напряги? Я должен был тебя сразу же послать на "Красную", чтоб тебе там голову свернули? А я потом отвечай за тебя, комиссии принимай? И вообще, где у тебя разрешение из штаба погранвойск?

Какого черта я должен пускать тебя на передовую?

– Но ведь погибло два взвода…

– А ты еще послушай этого молокососа, – кивнул Игнатенко на Аркана, – он тебе и не такое расскажет.

Полковник снова повернулся к незваному гостю:

– Откуда ты вообще взялся, сержант, если все погибли, как ты говоришь? Там "вертушки" подолбали всех "духов", между прочим. Мне уже доложили. Так ты что, дезертир? Убежал с поля боя, бросив товарищей? С тобой еще прокуратура разберется, сержант! За все дела ответишь…

– Сначала я с вами разберусь, – спокойно ответил Аркан. Он закрыл комнату изнутри, воспользовавшись торчавшим в замке ключом, и опустил ключ себе в карман. – И очень хорошо, что здесь оказался репортер. Вас как зовут?

– Николай Самойленко.

– Вы какое издание представляете? Местное?

Или из Москвы, может?

– Я с телевидения – ОРТ.

– О, значит, мне повезло вдвойне!

Отодвинув в сторону Игнатенко, который ошалело взирал на странного сержанта, Аркан сбросил с плеч на стол свой тяжелый рюкзак. Затем он передернул затвор автомата и направил ствол на Игнатенко:

– Товарищ полковник, предупреждаю: вести себя спокойно и без всяких фокусов. Я просто хочу во всем разобраться, и мне нужна ваша помощь.

Пока что я не знаю точно, как все произошло и по чьему приказу, а потому вам придется потерпеть мое присутствие. Вам ясно?

– Я ничего не понимаю. Не много ли ты берешь на себя, сержант? Ты же пойдешь под суд…

– Или ты, – жестко оборвал Игнатенко Аркан, тоже переходя на "ты". – Или сдохнешь, как собака, если окажется, что ты на этой земле лишний.

– Да ты…

– Молчать! – рявкнул Аркан, перебивая полковника. – Скоро вернутся в штаб офицеры с обеда, а за это время мы должны успеть все обсудить, ясно?

– Ладно, – нервно пожал плечами Игнатенко. – Что ты хочешь знать? Почему ты вообще такой бешеный? Если чем-то недоволен – обратился бы по команде…

– К мертвому старшему лейтенанту Сергееву, – злобно усмехнулся Аркан. – Нет, я сначала хочу поговорить с тобой.

– А почему именно со мной, в конце концов?

Я что, крайний здесь? Я что, командовал "Красной"? Я что, "духов" на ваши взводы наслал?

– Я уже побеседовал с капитаном Терентьевым. Помнишь такого, наверное?

– С каким капитаном Терентьевым?

– Он был начальником заставы "Красная", – прокомментировал Аркан Николаю названную фамилию.

– Ты с ним встречался? – сразу же встрепенулся Игнатенко. – Разговаривал?

– Конечно.

– Он жив?

– Вряд ли… Но это не так важно. Детали мы обговорим потом. Сейчас я советую тебе добровольно сказать, где твое оружие, – предложил Анатолий полковнику. Он давно уже заметил, что кобуры на ремне Игнатенко не было.

– В столе. В левом верхнем ящике.

Аркан вытащил из стола кобуру, вынул пистолет и сунул его себе за ремень.

– Все?

– Все.

– Извините, товарищ полковник, – снова перешел Аркан на "вы", пытаясь привычным офицеру обращением успокоить Игнатенко, – я вынужден вас обыскать. Повернитесь к стене, обопритесь на нее руками и раздвиньте ноги. Шире!

Аркан забросил свой автомат за спину и подошел к офицеру сзади. Игнатенко, видимо, только и ждал этого момента – он резко дернулся, пытаясь развернуться и одновременно ударить сержанта ребром ладони по горлу.

Однако Аркана такими штучками провести было невозможно – сержант мгновенно присел, пропуская удар над головой, а затем снизу вверх коротко ударил полковника по почкам, вложив в удар всю силу и тем самым демонстрируя, что все происходящее – не шутка. Ноги у Игнатенко подкосились, и он медленно сполз по стене на пол.

– Сержант, а ты полностью уверен в том, что все правильно делаешь? – раздался за спиной у Аркана спокойный голос журналиста.

– Уверен. Сейчас сам все увидишь и поймешь.

А пока стой тихо, смотри и слушай.