Черноморский Клондайк - Серегин Михаил Георгиевич

– Обещаю, что непременно зарегистрируюсь, – криво улыбнулся Иннокентий.

– Нужно зарегистрироваться в течение трех суток. Вы где остановились? – продолжал допрашивать Сошкин.

– Пока нигде, – пожал плечами Иннокентий, – собирался вот у Галины… Но теперь даже не знаю.

– Отдыхать, значит, приехали?

– Можно и так сказать.

– Когда собираетесь обратно?

– Я вам тогда сообщу, – небрежно кивнул Иннокентий.

– Только не нужно хамить, молодой человек, – неприязненно посмотрел на него начальник, – можно и в отделение проехать для выяснения вашей личности.

Он все-таки вернул паспорт Иннокентию, видимо, посчитав, что ситуация не слишком подходит для того, чтобы разбираться с приезжим.

– Валерий Иванович, посмотрите, – позвал его кто-то с пепелища.

– Ну что же, – вздохнул Сошкин, – нужно работать.

Он еще раз окинул взглядом Галину с Иннокентием и, оставив их одних, отправился на зов. Иннокентий спрятал паспорт в карман, и его взгляд случайно упал под ноги. Он наклонился и поднял свинцовую трубку. Почти такую же, какую обнаружил на дне моря. Он понятия не имел, как она могла здесь оказаться, и принялся ее с интересом рассматривать.

– Это грузило я нашла на огороде, – услышал он голос Галины, – когда копалась на грядке.

– А как же оно попало сюда? – машинально спросил он. – Отсюда до дома не меньше пятидесяти метров.

– Не знаю, – пожала она плечами, – я положила его на подоконник в своей комнате на втором этаже, собиралась отдать Вальке.

Там оно и лежало.

– Ты уверена, что это именно оно?

– Конечно, – кивнула Галина, – вон еще след от лопаты остался.

– Наверное, выбросило взрывной волной, – предположил Иннокентий.

К Галине обратился мужчина, вместе с Сошкиным осматривающий место трагедии:

– Гражданочка, можно вас на минутку?

Он увлек ее на пепелище и показал сгоревшую канистру из-под бензина.

– Вот видите, – со вздохом произнес он, – когда хранишь такие вещи в сарае, может случиться всякое.

– Оставьте меня в покое, – она развернулась и быстрым шагом пошла в сторону моря.

Сунув находку в карман, Иннокентий двинулся за ней следом. Хоть ему и нужно было встретиться со скульптором, но не мог же он оставить ее одну в таком состоянии! Да еще Валентин пропал… Да еще эти хазаровские отморозки, которые могли появиться в любую минуту… Неизвестно было, чего от них теперь ожидать. Успокоились ли они, взорвав дом и лодку?

Скорее всего, нет. Ведь, заминировав лодку, они надеялись, что взорвутся ее пассажиры. Не могли же они предположить, что лодку попытаются угнать! А если так, то наверняка захотят снова осуществить свое намерение.

Галина прошла к мосткам и села на краю, опустив ноги в воду. Иннокентий пристроился рядом. Немного помолчав, он сказал:

– Нам нельзя здесь оставаться.

Галина ничего не ответила. Вдруг сзади на них упала чья-то тень. Иннокентий резко обернулся, опасаясь, что это кто-то из хазаровских братков, но увидел Валентина. Он стоял с хмурым выражением лица и глядел на море.

– А-а, это ты…

– Нет, это моя тень, – мрачно пошутил он.

– Где ты был? – Галина кинула на него короткий взгляд. – Знаешь, что произошло?

– Видел, – лаконично ответил Валентин.

– Да нет, ты не все видел, – ехидно заметила сестра. – У нас теперь и лодки нет.

– То есть как? – растерянно спросил он.

– А вот так.

Галина стала рассказывать ему об утреннем происшествии. Иннокентий чувствовал себя немного лишним. Он выудил из кармана свинцовую трубку и ключи с брелоком, на котором был маленький перочинный нож, и принялся разгибать свернутый в трубку листик свинца. Так и есть, какое-то послание.

Делая усилия, чтобы вспомнить древнегреческие слова, он читал, и его лицо все больше просветлялось. Вернее, сперва на нем выразилось недоверие, перешедшее через удивление в радость. Эта радость была сродни радости ученого, сделавшего великое открытие. В принципе, это и было открытие.

Причем такое, которое могло сделать последующую жизнь Иннокентия веселой и беззаботной. Примерный текст послания в переводе с древнегреческого был такой:

«Царю Митридату Архелай желает здравствовать.

Двадцать лучших твоих телохранителей отправлены в царство Аида по твоему распоряжению. Со мной остались только Антипатр и Эвстах, которых ожидает та же участь. Казна твоя, которую ты приказал спрятать, уезжая от зятя твоего Тиграна Армянского, уже в оговоренном месте. Это озеро в двенадцати стадиях от побережья моря, примерно на полпути до Пантикапея.