Долг грабежом красен - Серегин Михаил Георгиевич

– Да, это так, – подтвердил Болдин. – Первые дни после твоего побега шагу нельзя было ступить. На допросы в ментуру вызывали, спрашивали, не знаем ли мы о твоем местонахождении. Но бить все же не били. Решили, видимо, что мы их и так выведем на тебя. Мой телефон до сих пор, наверно, прослушивается. Представляешь, Иваныч, какие бабки тратятся на твою поимку?

– Так и цена вопроса немалая, – усмехнулся в ответ Полунин.

– Однако после похорон Анны и Синицына слежка за нами пошла на убыль, – заявил Шакирыч. – Видимо, они решили, что ты уже покинул город.

После упоминания о похоронах по лицу Полунина пробежала мрачная тень. Заметивший это Болдин поспешил сказать:

– Не переживай ты так, Иваныч, ты правильно сделал, что не пошел туда. Это была ловушка. Кладбище было оцеплено, они тебя ждали. Очень ждали, – подчеркнул он.

Шакирыч поставил рядом с лежаком, на котором сидел Полунин, средних размеров дорожную сумку.

– Здесь все для дороги – сменное белье, теплая одежда, ну и деньги, разумеется, о которых ты просил. Я взял их из нашего общака.

Полунин быстро переоделся в чистую одежду, принесенную друзьями. Это были обычные, простые брюки, темная, неброская рубашка и такая же непрезентабельная рабочая куртка.

– Теплая одежда не нужна, – сказал Полунин. – Я возьму только самое необходимое, а также деньги и оружие.

После этих слов Болдин засунул руку за пазуху и вынул оттуда пистолет «ТТ», который протянул Полунину.

Засунув пистолет за пояс брюк, Полунин быстро побросал в небольшой рюкзак необходимые ему вещи, три пачки долларовых купюр, а также сверток с продуктами и термос.

– Ну что, присядем на дорожку? – произнес Шакирыч и присел на стоящий рядом с лежаком деревянный ящик.

Полунин и Болдин уселись на лежак. Шакирыч вынул из сумки бутылку водки и пластиковые стаканы.

– Давай, Иваныч, по маленькой, – предложил он, разливая водку по стаканам.

Когда они осушили стаканы, закусив ветчиной, принесенной тем же Шакирычем, Полунин спросил у него:

– Как Антон себя чувствует?

– Нормально, – ответил Шакирыч. – Сидит сейчас дома с моей бабкой.

– Я тебя прошу, Шакирыч, – начал было Полунин, но тот прервал его нетерпеливым жестом руки и сказал:

– Не волнуйся за мальца, я его не брошу ни при каких обстоятельствах.

Полунин повернулся к Болдину и произнес:

– На тебя, Славка, тоже большая надежда, ты теперь один будешь нашим бизнесом заниматься, и в условиях непростых. Друзей в городе у нас осталось теперь мало. Да и те не очень-то спешат помочь, боясь подставиться. Так что трудно тебе придется.

– Ничего, Иваныч, как-нибудь продержимся, – ответил Болдин. – К трудностям нам не привыкать. Ты лучше расскажи о своих планах.

– Планов у меня, Славка, пока никаких, – грустно улыбнулся Полунин. – И задача у меня сейчас пока одна – лечь на дно и подождать, пока здесь все устаканится. Вот потом и будем строить планы. В этом смысле вы мне должны помочь. Мне нужна будет информация о том, что здесь происходит. Ты купил новый мобильник? – спросил Полунин у Шакирыча.

– Да, вот номер, – протянул тот бумажку с написанными на ней цифрами. – О нем почти никто не знает, купил через подставного человека. Звонить по нему можешь только ты и Славка. Что мы еще можем сделать для тебя?

– От вас требуются только две вещи – беречь моего сына и собирать информацию.

– О чем ты говоришь конкретно? – спросил Шакирыч.

– Я тут слышал по радио, – Полунин кивнул на небольшой радиоприемник, стоящий на тумбочке рядом с лежаком, – менты сообщили, что киллеры действовали, как это часто бывает, на ворованных тачках, причем обе машины – и серая «девятка», и бежевая «восьмерка» – с перебитыми номерами, то есть ранее угнанные.

Маленькие глазки Шакирыча сузились в задумчивости:

– Ты хочешь сказать, что это наши машины?

– Очень похоже. У нас было несколько заказов на «Жигули». Машины предназначались каким-то залетным кавказцам, а посредником выступал Ваня Лаптев. Ты его должен знать.

– Конечно, знаю, – подтвердил Шакирыч, – у него своя мастерская в Северном поселке.

– С Лаптем я старался не работать, сам знаешь, это не в наших правилах – продавать ворованные машины в нашем же городке, да и «Жигулями» мы нечасто занимались. Поэтому эти две тачки я и запомнил – серая «девятка» и бежевая «восьмерка».

– Что я должен сделать? – спросил Шакирыч. – Пойти к Ване Лаптеву и взять его за яйца?