Волчья стая - Бушков Александр

– Д-да…

– А где они, сладенькая моя?

– У кого-то в коттедже… Не знаю… Я правда не знаю! – истошно закричала Ника. – Не знаю!

– Ну-ну-ну-ну-ну! – Маргарита похлопала ее по щеке. – Я тебе верю, лапонька, успокойся, сладенькая, – с мечтательной улыбкой погладила Нику по животу и поиграла пальцами в самом низу. – Ты себе не представляешь, с каким удовольствием я бы наплевала на все эти докучливые обязанности и вновь с тобой уединилась в нашем гнездышке, да ничего не поделаешь, служба… – Отошла, уселась на край стола и, вытянув ногу, носком блестящего сапога ткнула Вадима в подбородок. – Слышал? Есть денежки, куда ж им деться… Неужели тебе эту куколку совсем не жалко? Ей сейчас больно делать будут… – Она поморщилась, услышав истерический всхлип Ники. – Помолчи, звездочка ясная, а то я тебе самолично язычок ножницами отрежу… Может, и не буду. Шарфюрер… – протянула она с прямо-таки детской обидой. – Как я ни стараюсь, он молчит, козел. Ну сделайте что-нибудь…

Гейнц залпом осушил наполненный на четверть стакан, браво рявкнул:

– Попытаемся что-нибудь придумать, герр штурмфюрер!

Не спеша, вразвалочку подошел к Нике, звонко похлопал по голому животу, кривляясь, будто двойник какой-то новой эстрадной звезды (Вадим забыл название рок-группы), пощекотал за грудь, с чувством продекламировал в мертвой тишине:

• И не увидите вы жен
• в порочных длинных платьях,
• что проводили дни, как сон,
• в пленительных занятьях:
• лепили воск, мотали шелк,
• учили попугаев
• и в спальни, видя в этом толк,
• пускали негодяев…

Ника смотрела на него с ужасом, беззвучно всхлипывая. Он заглянул ей в глаза, ухмыльнулся:

– И никакого хамства, что характерно. А бывалоча выходит такая вот стерва из импортной тачки, дыша духами и туманами, и не дай бог попробовать с ней познакомиться. Посмотрит, как рублем ударит, и нежным голоском проворкует: «От вас, любезный, портянками пахнет…»

– Я же вас никогда не видела… – пролепетала она.

– А какая разница, звезда моя? Тенденция, однако…

Гейнц зашел ей за спину, неторопливо спустил штаны, грубо накрыв ладонями груди, притянул к себе, через секунду она вскрикнула на всю комнату, задергалась, пытаясь вырваться, по исказившемуся лицу ручейком текли слезы.

– А потом еще одного позовем, – невозмутимо сообщила Вадиму Маргарита, раздувая ноздри в некотором возбуждении. – И еще одного, такая очередь потянется…

Он сидел, стиснув зубы. Ника колыхалась в такт грубым толчкам, охая от боли. Гейнц хрипловато хохотнул:

– Что ж ты женушку в очко не пользовал? Совершенно неразработанная жопка…

И продолжал стараться, шумно выдыхая воздух, нагнув Нику к полу, насколько позволяла веревка. Маргарита не сводила с них затуманившихся глаз, водя языком по губам, происходящее казалось Вадиму уже совершеннейшей нереальностью, в самом деле напоминавшей ад, – и он в каком-то оцепенении смотрел, не отрываясь. И вдруг ощутил совершенно неуместное ощущение…

Маргарита заливисто рассмеялась. Вадим ничего не мог с собой поделать, да и не пытался. Возникшая помимо воли эрекция была на удивление могучей, забивая все остальные чувства, даже страх.

– Шарфюрер! – весело позвала она. – Посмотрите, какие номера наш клиент тут откалывает!

Гейнц никак не реагировал – стоял с полузакрытыми глазами, шумно дыша, вцепившись растопыренными пальцами в Никины бедра. Сыто улыбаясь, глянул через ее плечо – Ника уронила голову, растрепанные волосы закрыли лицо до подбородка – не спеша подошел, неторопливо застегиваясь. Хмыкнул:

– Замысловатые у него рефлексы… Фрейлейн Маргарита, вы у нас отличный специалист, я перед вами неприкрыто преклоняюсь, но в данном случае ваши психологические этюды не годятся. Мне, конечно, приятно было оттрахать эту сучку, но нужно думать о деле… Времечко-то поджимает. Предпосылка у вас была неверная, согласитесь.

– Ну, согласна… – чуть сердито вскинула голову Маргарита.

– Это же, простите за выражение, самый натуральный хомо новус^[1], мало общего имеющий с прошлым сапиенсом. Конечно, можно попробовать, выдернуть у крошки пару ноготков, но я в успехе сильно сомневаюсь. Мы его лупим по кошельку, а это, согласно Марксу с Энгельсом, и есть самое мучительное для буржуа. Говоря беспристрастно, не во всем заблуждались наши Карлсон с Энгельсоном. Есть мысли и цитаты, вовсе даже не потерявшие актуальности… Капитал-то у нас как раз тот – Марксов, первоначально-накопительный, это западный мир давно уже Карлушкины теории перерос, а наш в них укладывается без сучка без задоринки. Короче говоря, можно, я попробую простые народные средства?