Разборки в Японском море - Серегин Михаил Георгиевич

На место вышли немного раньше назначенного времени. К этому часу Рокотов занял свое место в ходовой рубке и держал в руках переговорное устройство внутренней связи, точно руку на пульсе.

Первым напряженное молчание нарушил Назарет.

– Вижу судно, курс норд-ост, расстояние десять миль.

– О’кей, Боря, я тебя понял, – сказал Рокотов. – Курс норд-ост, – передал он старпому.

– Это немного севернее места назначения, – отозвался тот.

– Ничего, – успокоил его Рок, – других судов все равно поблизости нет.

Но вскоре, словно противореча ему, снова прорезался Назарет.

– Курс норд-норд-ост, – прошуршал в динамике его голос, – еще одно судно.

– Водоизмещение можешь определить? – запросил радиометриста Рок.

– Пока нет, – ответил Назарет, – слишком далеко.

– Ладно, держи его в поле зрения.

Сохраняя среднюю скорость (около двадцати пяти узлов), «Вэндженс» через двадцать минут подошел к намеченному месту на расстояние нескольких миль. Услышав на палубе какой-то шум, Рокотов вышел из рубки. Шум шел не с палубы, это орал Мумба.

– Вижу, вижу, – кричал он с рангоута, энергично размахивая руками, – огни на траверзе.

Ким тоже заметил кривляние Мумбы и перешел с кормы на деку. Ему с прибором ночного видения можно было, кроме огней, разглядеть и габариты судна.

Рокотов снова зашел в рубку.

– Назарет, – капитан опять связался с радиометристом, – что у тебя?

– Объект прямо по курсу, – доложил тот, – водоизмещение, судя по характеру шумов, около тридцати тонн. Дрейфует с включенными двигателями.

– Похоже, это наш клиент, – Рокотов посмотрел на Ивара.

– Кажется, так, – тот внимательно вглядывался в бинокль прямо перед собой.

– Всем стоять по местам, – по громкой связи объявил Рокотов.

«Вэндженс» приблизился к тральщику, а это оказался именно тральщик, на малом ходу. Ничего странного или опасного не было заметно, поэтому, сделав вокруг тральщика круг, Сергей приказал лечь в дрейф. После того, как двигатели торпедного катера заработали на самом малом, в рубку ввалился Череватенко.

– Я знаю эту посудину, чтоб меня кашалот скушал на завтрак, – заявил он, – это корыто Михея.

– Чего ты несешь, Червь? – повернулся к нему Рокотов.

– Я имею в виду, – поправился Череватенко, – эта каракатица принадлежит Луганову-сынку, которого прикрывает Михей, она приписана к ТБТФ. Если на ней не ребята Михея, что не слишком-то вероятно, то, возможно, ее зафрахтовал кто-то другой…

– Что-то на борту никого не видно, – капитан поднял к глазам бинокль, – это мне не нравится.

– Можем развернуться и уйти, – пожал плечами боцман, – или замочим их всех, как воблу.

– Нет уж, – помотал головой капитан, – раз уж пришли, нужно выяснить, что за душой у этих маслощупов.

Расстояние постепенно сокращалось, и теперь два корабля разделяло не больше десятка метров.

– Пошли посмотрим, – Рок кивнул Череватенко и вышел из рубки.

Боцман прихватил с собой мегафон, ремень которого накинул на шею, и отправился следом за капитаном. Спустившись с ходового мостика, они вышли на шкафут и остановились, опершись руками о фальшборт. На освещенной огнями палубе тральщика по-прежнему было безлюдно.

– А-а, – боцман показал на носовую часть судна, где полуоблупившейся краской было выведено: «Кальмар», – когда-то неплохие уловы на нем брали. Сейчас двигатели уже выработали ресурс, так что больше пятнадцати узлов не даст. Да ты и сам видишь, кэп, даже буквы не могут подновить, гориллы глубинные.

Как только «Вэндженс» лег на курс, двигаясь к месту встречи, подул слабый ветер. Сейчас он усилился, и на море поднялось волнение. Но пока еще была возможность подойти к «Кальмару» и кинуть швартовы, хотя, если бы ветер продолжал усиливаться и дальше, бортовая качка не позволила бы это сделать.

– Ну чего они там, уснули, что ли? – Боцман взял мегафон за ручку и собирался было обложить нерадивых «кальмаровцев» семиэтажным матом, но тут из рубки тральщика на шканцы спустился человек.

На нем были военные суконные брюки клеш, сверху – рубаха, подпоясанная офицерским ремнем со звездой и якорем. Короткостриженая круглая голова с глубокими залысинами не покрыта. Острый нос с широкими крыльями и закругленный выступающий подбородок придавали ему сходство с гарпией. Только это мифическое животное, в отличие от этого моряка, никогда не изображается улыбающимся.

– Привет, – продолжая улыбаться, крикнул остроносый и помахал рукой, – вы пришли немного раньше времени.