Если надо-порвем НАТО - Серегин Михаил Георгиевич

Леха привык с детства к виду работающих людей и иногда посматривал еще и на тех, кто занимался прямо противоположным делом, а точнее – бездельничал, с высоты кузовов грузовиков наблюдая за происходящим. В прямой видимости Лехи была платформа с высокими чинами.

Главная работа, как он знал из утреннего инструктажа, была впереди. После того как прилетит вертолет и распылит некое вещество, а Алексей был уверен, что этим самым веществом будет хлорка, так как она и запах имеет, и вредная, и лучше с ней работать в противогазе и перчатках. Так вот всю эту дрянь придется еще и смывать. Так сказать, проводить дезактивацию местности. Иногда он прижимал к уху наушник, пытаясь услышать из него голос лейтенанта Мудрецкого, но тот только соизволил поздороваться с троицей и дальше молчал, сообщив, что ожидает получение приказа только в девять пятнадцать.

Счастливый Резинкин сидел в «уазике», специально выделенном троице для того, чтобы они могли независимо от основных сил приехать на место и рассредоточиться.

Развалившись в водительском кресле за территорией завода, он слушал радио и ритмично балдел, раскачивая головой в такт музыке. Один наушник висел у него на ухе, и он был уверен в том, что Мудрецкий до него по-любому доорется. На территорию предприятия проезжать ему не было никакого резона, так как ему выпал самый козырный, по его мнению, объект. Надо подсветить водонапорную башню, а ее и из-за забора видать. Он просто направит лазерный луч в нужную сторону, и, будем надеяться, вертолетчики не промахнутся.

Ритмично потрясая почти лысой башкой, Резинкин подпевал приемнику.

– Я люблю тебя, ты любишь меня, мы любим друг друга – какая фигня.

Прямо перед ним через стекло можно было наблюдать за хаотичными перемещениями нескольких военнослужащих из военной автоинспекции. Четыре служебные автомашины стояли рядом с воротами комбината, видимо, призванные внушать собственным присутствием страх и ужас всем прохожим, обозначая тем самым официальность проведения мероприятия. Резина закрыл глаза и продолжал трясти башкой, наушник слетел у него с уха, теперь он уже Мудрецкого никак слышать не мог, и успешному выполнению задания мог помочь только случай. И случай помог, он подошел к машине в хромовых сапогах и постучал жезлом по стеклу. Очнувшись, Резина приглушил приемник и поглядел на рыжую конопатую морду старшего сержанта, требующего у него документы и называющего себя военным инспектором. Действительно, на рукаве служивого имелась красная повязка с буквами «ВАИ».

– Ну, вы что, не в курсе, товарищ старший сержант? – начал вяло Резинкин. – Здесь же учения идут, я сюда специально приехал для того, чтобы в них участвовать.

– Ничего не знаю, давай документы.

За правильное оформление своих бумажек Резинкин, что называется, отвечал. Он передал всю документацию бдящему инспектору и снова сделал радио погромче.

– Ты не люби его – он ведь козел. Ты люби меня – я ведь не такой, как он.

Витьку вернули документы.

– Все нормально?

– Да, все в порядке, – согласился старший сержант.

– А что у тебя за рация такая интересная? – Он показал на лежащую над приборной панелью лазерную указку.

– Да передатчик, – отмахнулся Витек. Взял электронную игрушку и покрутил перед глазами старшего сержанта, затем положил на место.

А в приемнике малолетки объяснялись друг другу в любви: «Я классный чувак, а он никто. Ты должна быть со мной. Отвергни левое фуфло». Витек продолжил кайфовать, провожая взглядом инспектора и называя его про себя нехорошими словами.

Ровно в назначенное время Мудрецкий по рации получил приказ о том, что необходимо начать подсветку объектов и тут же передал своим подчиненным указания. Он повторил приказ трижды.

Фрол, услышав в ушах голос лейтенанта, забыл про собачку и тут же включил лазер, направив его на ангар и продолжив медленно отступать от греха подальше. Никто не ожидал, что вертолеты появятся буквально через минуту.

Машины, взрывая лопастями воздух, пронеслись над комбинатом, и каждая нашла свою обозначенную ей цель.

Огромный шарообразный контейнер завис над ангаром буквально на пару секунд, и из него начала выливаться какая-то жидкость.

Фрол поздно понял, что попадает в зону поражения. Он продолжил медленно отступать, забросив голову наверх и глядя на то, как огромная масса чего-то явно нехорошего, падая вниз, распыляется на мелкие капельки. Через несколько секунд все: весь ангар, рабочие, находящиеся поблизости, собачка и сам Валетов – были покрыты навозной жижей, разбавленной водой.