Особая миссия (Сборник) - Серегин Михаил Георгиевич

– Слушай, телка! – Глазами он меня уже раздел, оценил, как я поняла, достаточно высоко и сейчас сожалел только о том, что нельзя то же самое повторить руками. – Ты в сортир хоть раз ломилась, когда там на толчке уже кто-нибудь сидит? Тебе что тогда отвечали? «Занято»? Так вот, сообщаю: занято!

Я уже поняла, что четверо из шестерых наверняка не принадлежат ни силам МЧС, ни ФСБ… Слишком на бандитов похожи – тем, как держатся, как сутулятся и смотрят – нагло и вызывающе… Но кто же они?

– И кто же там…

Я кивнула в сторону двери.

– …на толчке?

«Бандит»-охранник хохотнул. Он уже хотел развивать свой, как ему показалось, успех, но тут вмешался один из «наших» охранников. Он неприязненно покосился на того, кто мне хамил, и сказал спокойно:

– Губернатор здешний… Вот кто псих-то… Слышишь, как орет?

Я и без того уже напряженно прислушивалась к крикам, доносящимся из-за двери, озабоченная только одним: чтобы никто не понял, что эти-то самые крики меня и интересуют чрезвычайно…

Кричал он, к сожалению, не слишком громко, как-то сдавленно, и слов было не разобрать, только интонацию – возмущенно-обвиняющую, презрительную… Но много ли информации в интонации?

Увлеченная подслушиванием и, одновременно, – маскировкой этого, я не заметила, как один из охранников отлучился и вернулся уже не один, а с молодым и развязным хлыщом, который сразу же направился ко мне и потребовал документы. Я напряглась. Если меня сейчас разоблачат – выйдет большой скандал. Ведь именно сейчас я и занимаюсь тем, за что получил нагоняй наш командир. Но к кавалерийским наездам я всегда заранее готова. Что-то не похож он на того, кто старше меня по званию… Тогда у меня есть возможность не показывать ему свои документы…

– А вы-то, собственно, кто такой? – спросила я и чуть не рассмеялась, сообразив, что мы с ним сейчас похожи на Шуру Балаганова с Паниковским… – Мужчины обычно представляются первыми…

– Ну хорошо… – буркнул он и с откровенным высокомерием и чувством превосходства сунул мне под нос удостоверение.

«Морозов Эдуард… – цепляла я глазами обрывки слов, зная, что больше секунды он мне свой документ демонстрировать не будет. – Федеративная… безопасности. Лаборатория психопатологии».

У меня отлегло от сердца. У него даже звание не указано. Значит – гражданский. Такой же эксперт, каким и я себя выставляю, только из другой структуры. Значит, скушает мою легенду, тут сейчас такая неразбериха… А может быть, даже и поможет к капитану проникнуть. Коллега все-таки, хоть и из параллельной структуры…

Но я ошиблась в своих предположениях. Этот самый Морозов воспылал ко мне прямо-таки немотивированной неприязнью. Едва он услышал от меня, что я тоже психолог и мне необходимо увидеть капитана Самойлова, чтобы сделать заключение для своей службы (я специально не уточняла – какое заключение, для какой службы – это он и сам додумает, главное, чтобы правдоподобно и уверенно прозвучало), как его словно подменили. Из настороженного и подозрительно высокомерного он сразу же превратился в насмешливого и снисходительного мэтра, объясняющегося с молодой глупой дурочкой. И начал просто кривляться.

– Заключе-е-ение! – протянул он издевательски. – Это ты, девочка, опоздала. Заключения теперь я буду давать. Для того и вызвали из Москвы. Так и передай своему начальству. Заключение – это к Морозову. И по поводу Самойлова, и по поводу Васильева. Все – к Морозову. Он, мол, очень большой специалист по заключениям… А тебе, крошка, делать тут нечего. Ты теперь – без работы… Раньше надо было, пока я здесь не появился.

Он откровенно издевался и ерничал. Охрана помалкивала, только тот, что меня отшил своими «туалетными» шуточками, смотрел на меня откровенным взглядом голодного самца. А Морозов, кажется, получал наслаждение от собственного, как он полагал, остроумия…

– Ты что, глупышка, и в самом деле хотела к Самойлову на прием попасть? Он же знаменитым теперь стал. И его помощник – тоже. Это же теперь люди слишком популярные, чтобы с каждой смазливой девчонкой общаться. С ними теперь только министры разговаривают… Сам губернатор еле прорвался, как видишь… Слышишь, кстати, как орет? Серьезный человек, судя по голосу…

Слышала ли я! Да я только из-за этих криков, которые вдруг резко усилились (может быть, дверь слегка приоткрылась, или губернатор контроль над собой потерял?), и терпела болтовню наглого москвича. Он думал, что я его слушаю. А я слушала, как кричит на капитана Самойлова булгаковский губернатор…