Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок] - Соболев Сергей Викторович

Анохин, не успел еще вступить под арку, как на пульте загорелась зеленая лампочка.

– Десятый, назад! – скомандовал охранник. – Еще раз медленно пройди под аркой!..

После того как Анохин выполнил команду, уже не только зеленая лампочка вспыхнула на пульте сигнализации, но и раздалось треньканье звонка.

– Руки за спину! – скомандовал охранник. – Замри, Десятый!

Анохин решил, что его, прежде чем вывести из здания, закоцают в наручники. Но все произошло несколько иначе. Вначале он почувствовал прикосновение чего-то прохладного и гладкого к руке… Послышалось негромкое «з-жж-иу». Потом – мягкий щелчок… В следующую секунду нечто, какой-то предмет, плотно, как туго накрахмаленная манжета сорочки, обхватил правое запястье Анохина.

Когда он проходил через арку детектора в последний раз, в качестве прощального аккорда в спину ему коротко и басовито рявкнул ревун тревожной сигнализации…

Двое новых конвоиров заметно отличались статью и экипировкой от охранников особого лагпункта. Судя по всему, обычная лагерная вохра. Стоя у автозака, подогнанного к «парадному», они пересчитывали по головам осужденных, которых предстояло этапировать, согласно распоряжению начальства, в ИТК-12 строгого режима. Почти пятьдесят километров по дрянной дороге, частично проходящей через таежные массивы…

Они были из числа вятских аборигенов, эти двое, составляющие экипаж автозака. Родились и выросли в поселке Лесной, столице Вятлага, где проживают преимущественно лагерные надзиратели и те, кто откинулся из зоны, но кому совершенно не куда деваться. Их жены также носят форму, служат в лагерной охране и стреляют, кстати, из «ПМ» или «АК-74» – на тренировках, вестимо – даже лучше своих шибко пьющих мужей. Их отцы и деды травили овчарками сталинских зэков, а дети уже сейчас играют не в казаков-разбойников и даже не в импортных «покемонов», а в «зэков и вертухаев»…

Вохровцы, приписанные к «Двенадцатой», были, конечно, недовольны этим ночным мероприятием. Но раз оба Хозяина, начальники «девятки» и «двенадцатки» порешили перекинуть партию зэков в поселок Лесной до рассвета, то не то что оспорить, но даже поставить под сомнение такой вот приказ никто, кого это касается, не решился. Хотя бы потому, что руководство Вятлага в этих глухих малозаселенных местах и есть – настоящая власть.

Радовало этих двоих лишь то, что их очень плотно накормили перед ночной поездкой. А через одного из местных вохровцев удалось даже выменять за портсигар и финку с наборной ручкой, смастеренные умельцами ИТК-12, двухлитровую чаплыжку спирта. А это – десять поллитровок сорокаградусной настойки, которая будет затем частично оприходована самими вохровцами, частично продана в Лесном или тем же зэкам за два-три номинала от стоимости в сравнительно недалеких Мурашах или Котласе…

Десятерых зэков, предназначенных для этапировки в столицу Вятлага, сковав попарно, уже загрузили в железное чрево автозака. Старший прапорщик из «двенадцатки» жестом велел своему напарнику, выполняющему также функции шофера, запереть дверцу и заводить движок.

«О-от живут же люди! – завистливо подумал он, обмениваясь на прощание рукопожатием с местным старшим вохровцем. – Жрачка, выпивка… всего до фига! Условия работы, как в санатории! Вот бы самому сюда попасть, чтобы „ежиков попасти“^[7] и малость ряху наесть на казенных харчах!..»

– Смотрите, коллега, не потеряйте зэков по дороге, – с легкой усмешкой сказал начальник режима особого лагпункта ему в напутствие. – Ну все, счастливого пути…

Минуту спустя автозак в сопровождении «газика», пульсируя в ночи синими проблесковыми маячками, выехал за ворота тщательно охраняемого объекта и, подсвечивая себе мощными фарами, покатил по лесному тракту к столице Вятлага, поселку Лесной…

Анохин сразу засек, что этот автозак заметно отличается от того тюремного спецтранспорта, в котором ему уже доводилось путешествовать ранее. Здесь напрочь отсутствовали решетчатые и проволочные заграждения, делящие крытый кузов на отдельные отсеки, или «стойла». Зато имелись лавки, протянувшиеся от борта к борту; местный спецтранспорт, очевидно, был переоборудован с таким расчетом, чтобы за одну ездку можно было перевезти как можно больше осужденных…

Металлический короб автозака покачивало, как трюм корабля, попавшего в полосу шторма. Зэки были скованы попарно, наручники крепились к левому запястью каждого; поэтому, ради собственного же удобства, один из пары должен был сидеть на лавке лицом к кабине, другой – к корме.