Тайга и зона - Бушков Александр

И теперь, как чаще всего и случается в реальных противостояниях, а не в киношных, служащих единственно для увеселения зрителей схватках, всё решали мгновения.

Взрыв заставил урок повернуть головы, заставил инстинктивно пригнуться. То есть – на мгновенье отвлечься… А как уже было сказано, решали именно мгновения.

И эти мгновения вдруг растянулись в бесконечность, застыли… Только потом Карташ вдруг с удивлением обнаружил, что на весь бой ушло не больше двадцати секунд…

* * *

…Когда Гриневский поднял автомат, Алексей скинул верёвки, обвивавшие его запястья в чисто декоративных целях, и выхватил заткнутый сзади за брюки пистолет. А когда шарахнули гранаты, поднял оружие, намереваясь первым выстрелом снять Пугача.

Однако Пугача за столом уже не было. Волчара не клюнул на отвлекалово. Верхним чутьём или чем-то там ещё он сходу, на лету, почуял беду. И вместо того чтобы вращать головой и пригибаться, бросился под стол.

И Алексей тут же сменил цель. В его секторе обстрела, помимо Пугача, находились ещё двое, и один из этих двоих, черноволосый, похожий на кавказца, совсем близко от Карташа. Когда взорвались гранаты, кавказец двигался аккурат к Гриневскому – видимо, чтобы подобрать автомат, который тот грозился бросить на землю. Так что Карташу, от нечего делать частенько тренировавшемуся на пустыре за собачьим питомником в стрельбе по бутылкам, снять неподвижную цель одним выстрелом особого труда не составило. А вот на поражение второго уголовника, увы, ушло три пули. Мишень превратилась в движущуюся – зэк заметался в поисках укрытия, какового поблизости не обнаруживалось. Сперва помчался к дому, потом сменил направление, побежал, петляя, к ящикам с платиной… Его ошибкой стало то, что он пытался укрыться, а не вести ответный огонь. Третья пуля, выпущенная Карташем, достала-таки и его.

Карташ стрелял, понимая, что и сам превратился в идеальную, открытую, как на ладони, мишень, понимая, что Пугач должен, уже должен стрелять по нему, и не понимая, почему этого не происходит.

Гриневский, едва прогрохотал взрыв, опустил автомат к плечу и вдавил спуск. Короткой очередью он срезал того зэка, что больше других удивился явлению Гриневского, – и зэк повалился на землю. А Гриневский отпрыгнул в сторону, продолжая давить на спуск, упал, перекатился, уходя от очереди, выпущенной уголовником по кличке Грибник, и стрелял уже лёжа. Последняя, агоническая очередь Грибника прошила воздух над головой Таксиста.

А Карташ уже увидел, почему Пугач до сих пор не сделал ни одного выстрела в его сторону. Из-за нужника, едва завязалась перестрелка, вылетел заслуженный «археолог» и, вмиг оценив расстановку, понёсся на Пугача, на ходу стреляя из короткоствольного автомата. Он просто лупил очередями по столу и около, отвлекая Пугача на себя, заставляя того вжиматься под лавку. Закончив с двумя своими противниками, Карташ тоже метнулся к столу… но опоздал. Там всё уже было кончено.

Не раздумывая, Алексей подальше отбросил ногой пистолет, выпавший из рук Пугача, потом склонился над паханом, приложил пальцы к его шее. Жив авторитет! Он, расстегнув пряжку, выдернул из петель поясной ремень Пугача, связал ему руки. Уж чему-чему, а вязать узлы на руках их хорошо обучали в своё время. Полезное, знаете ли, для вэвэшника умение. А этот пахан, хоть и валяется сейчас в отключке, но по-прежнему опасен, как загнанный в угол волк.

Управившись с Пугачом, Алексей в пять шагов одолел расстояние до распластавшегося на земле «аспиранта». Присел рядом на корточки.

Проверил – хотя видел, что смысла в этом нет.

– Ну? – раздалось за спиной.

– Гену насмерть, – мёртвым голосом произнёс Карташ. – Пугач жив, но ранен всерьёз, в пузо… Никто из них не промахнулся, но… по-разному не промахнулся. – И добавил под нос:

– А хорошо умер археолог. С оружием в руках. Прямая дорога ему в Валгаллу…

– Надо утащить жмуров со двора, – сказал Гриневский, не услышав.

– Надо. – Карташ выпрямился. – Пошли.

– Слушай… Я тебя не больно пнул?

– В следующий раз убью… урка проклятая.

Они затащили покойников (и тех, которых не успели убрать нападающие, и новых) в бревенчатый дом. Входить в барак, где и без того было тесно от трупов, почему-то не хотелось.

Жути и без того хватало. Карташ лишь на секунду глянул – и тут же выскочил наружу, яростно борясь с рвотными позывами. В бараке было человек пятьдесят. Разного возраста, разного пола. Дети, женщины, старики. В драных серых робишках. Измождённые до предела. И мёртвые. Все мёртвые. Пахло пороховой гарью. Над мёртвыми телами громко гудели довольные мухи…