ФАЛЬШАК - Троицкий Андрей

По сведениям из надежных источников, расследованием вплотную занялась прокуратура. Создана следственная бригада, дело на контроле где-то на самом верху. Последний, с кем разговаривал старик, – Жбан. Значит, опера запросто могли в отсутствие хозяина провести в его квартире негласный обыск, поставить телефоны на прослушку и пустить за ним «опекунов», чтобы прощупать все контакты. Черт, как все это не вовремя. Архипов посмотрел на часы. До прибытия поезда остается час с хвостиком. Кто поедет встречать дипломата? Послать на встречу секретаря Марину или кого-то из сотрудников галереи – это даже опаснее, чем ехать самому. Тут нужен человек далекий от Архипова, посторонний. Он сорвался с места, пробежав кабинет, распахнул дверь в приемную. Марина, набросив на голые плечи шелковый платок, листала журнал с картинками.

– Этот художник, ну, Бирюков еще не приходил?

– Звонил недавно. Подойдет с минуты на минуту.

– Ты не передала ему слова, которые я просил передать? Ну, пусть катится со своей мазней и так далее.

– Не успела. Он спешил. Но обязательно передам, когда он появится здесь.

– Слушай меня. Немедленно иди в галерею, скажи смотрителю, что я приказал снять картину «Москва дождливым днем».

– Ее уже сняли. И упаковали в бумагу.

– Тем лучше. Пусть картину отправят в хранилище. С Бирюковым ни о чем не разговаривай. Сразу пусти ко мне. Когда он будет уходить, выдай ему из кассы рублями по курсу двести пятьдесят долларов. Если о чем-то спросит, ответь, что в компьютере произошел сбой. На самом деле его картина уже неделю как продана. Ясно?

Марина смотрела на босса и часто смаргивала.

– Но ведь недавно вы…

– Ты чего-то не поняла? Я плохо объясняю?

– Нет, все понятно.

– Извинись перед художником за путаницу. И можешь еще сказать, что мы с удовольствием выставим в галерее другие его работы. Фотографии картины у нас есть? Хочу взглянуть, что она собой представляет.

Марина проворно поднялась, сняла с полки скоросшиватель, перевернула несколько страниц и показала фотографию хозяину. Архипов осуждающе покачал головой, вздохнул и удалился.

***

В дверь кабинета постучали минут через десять. Бирюков оказался человеком пунктуальным. Поднявшись, Архипов вышел из-за стола, чтобы встретить гостя. Подобными знаками внимания он не удостаивал даже знаменитых живописцев. Крепко тряхнув руку гостя, показал на кресло у столика для гостей, попросил художника присесть и устраиваться поудобнее. Бирюкова он видел всего пару раз, когда тот приходил в галерею по каким-то своим мелким делам. И даже не ответил на его приветствие, даже головой не кивнул в ответ. Жать руку, разговаривать с каждым, кто пачкает холст масляными красками и называет себя художником, язык отнимется. Да и ладонь отсохнет.

На вид Бирюкову, высокому, крепкого сложения мужчине, лет сорок или около того. Голубая с абстрактным рисунком сорочка, летние кремовые брюки. Он не похож на неопрятного опустившегося живописца с засаленными патлами, который, получив деньги на руки, помчится пьянствовать или покупать недорогую женщину.

– Рад, что вы заглянули, – сказал Архипов. – Слушай, давай лучше на «ты». А то я чувствую себе не в своей тарелке, когда «выкаю». Ладно?

– Без проблем.

– Я хотел бы попросить извинения за то, что произошла эта дурацкая техническая накладка, – вздохнул Архипов. – Картина продана пару недель назад. А моя дура, я имею в виду секретаря, морочит тебе голову. Какой уважающий себя живописец захочет после всего этого иметь дело с моей галереей? Не обижайся. Мне самому тяжело работать с идиотами… Секретарь не получит премиальных по итогам месяца.

– Ничего страшного не произошло. И я не хотел, чтобы из-за меня пострадала ваша Марина.

Архипов замахал руками и выдавил из себя несколько убогих комплиментов. Сказал, что у Бирюкова есть своя сугубо авторская, индивидуальная манера письма, что-то вроде русского импрессионизма. Лично ему, Архипову, полотно «Москва дождливым утром» очень понравилась и, если бы, картину не приобрел кто-то из посетителей галереи, то он сам с удовольствием купил бы эту вещицу для своей коллекции. Закончив это словоблудие, перешел к делу.

– Слушай, сегодня я совершенно зашиваюсь, – Архипов с трудом вспомнил фамилию грузинского живописца, с которым разговаривал утром по телефону. – Так вот, у этого великого человека сегодня юбилей. Не мог ему отказать, согласился пойти в ресторан. А подарка нет. Придется сейчас все бросить и проехаться по магазинам. Поищу какую-нибудь саблю или кинжал. Грузины любят всякую такую дребедень. Все мои толковые служащие в отпусках. Здесь остались отборные тупицы вроде Марины. Боюсь, что они опять все перепутают. Поэтому хотел бы попросить тебя об одной услуге. Есть час свободного времени?