Черное белое - Андреева Наталья

— Значит… — Он сначала даже не поверил. — Девушка, которая приезжала с нами дочь той самой Ани…

— Ну да! Ани Федоровой! А по мужу… Дайте-ка вспомнить… Такая странная фамилия…

— Летичевской.

— Как же! Леша Летичевский! Красавец мужчина! Помню его! Лет пятнадцать они жили в этом доме. Соня его дочь. Любовь Петровна, Анина мать, все время жаловалась, что, мол, красавица-дочка не могла найти себе москвича. Но после ее второго замужества, должно быть, успокоилась. Любовь Петровна умерла вскоре после этого, а квартиру, насколько я знаю, оставила единственной внучке. Леша уехал. Ведь теща не соизволила его даже прописать к себе за все пятнадцать лет!

— И выходит, что не было никакой замены, никакой амнезии. Девушка говорила правду. Но почему потом стала врать?

— Что, простите?

— Нет, ничего. История настолько запутанная… Вы могли бы подтвердить в милиции, что это Соня? То есть, та самая Соня?

— Молодой человек, — вздохнула женщина, поднимая с пола тяжелые сумки, — никуда я не пойду. С какой стати? Если здесь квартирные махинации, лучше вообще не лезть. В нашем Доме очень дорогие квартиры. Простым людям лучше держаться от таких денег подальше.

— Нет. Здесь убийство. Причем не одно.

— Ну, тем более!

— Вам всего-то надо будет подтвердить, что это та самая Соня Летичевская, которая здесь родилась и прожила пятнадцать лет.

— Сама я никуда не пойду. Если только вызовут. Повесткой в суд.

— Что ж, всего хорошего. Внука успокойте.

— Думаете, он испугался? Вы не знаете этого чертенка! Вам тоже всего хорошего. — Женщина стала отпирать дверь квартиры, а он пошел по лестнице вниз. На третьем этаже из бывшей Сониной квартиры вышла хорошенькая брюнетка, бросила в его сторону кокетливый взгляд.

Очутившись на улице, вновь с сомнением покачал головой: верить, не верить? С какой стати этой женщине врать? Но кого тогда убили, если настоящая Соня Летичевская, дочь Анны и Алексея, жива? Тут он вспомнил, что Соня выписалась из больницы и временно заняла квартиру, которую снимала старшая сестра. Он сам отдал ей второй ключ от этой квартиры. Надо поехать туда и спросить девушку в упор: почему ты врешь? Позвонить предварительно? Нет, пусть его визит окажется сюрпризом. Для той, кто любит преподносить сюрпризы. А то сбежит, не дай бог. Кстати, с ее побегом из больницы тоже теперь неувязочка. А из дома два года назад? И где на самом деле родная сестра Валерии?

…Он даже не удивился, когда дверь открыл следователь Жуков.

— А я думал, что это Соня, — удивленно протянут тот. — Ну, заходи, раз пришел.

— Значит, ее нет дома? Я вообще-то к ней, а не к тебе.

— Все равно проходи.

Очутившись в комнате, огляделся. Неубранно, на столе грязная посуда, в центре наполовину пустая бутылка водки, полная пепельница, и сильно накурено. Следователь Жуков ведет себя здесь не как гость, а как хозяин.

— Значит, был и третий ключ? — спросил он.

— Какой ключ? От этой квартиры? Да, знаешь, она тебе изменяла. Со мной.

— Ах ты…

— Только спокойнее! Дело-то прошлое. Мы расстались. Уже окончательно.

— Теперь ты с Соней роман крутишь?

— Девочка зажала меня в угол. Хитрая, чертовка!

— Кстати, где она?

— А тебе какое дело? — пристально посмотрел на него следователь Жуков. — Кстати, о чем ты хотел с ней поговорить? Да ты присаживайся, не стесняйся.

Саша брезгливо отодвинул несвежую простыню, присел на краешек дивана. Следователь Жуков достал сигарету, поинтересовался:

— Курить еще не начал?

— Значит, ты добрался и до третьей сестры? — не ответил он на вопрос.

— Что?

— Это уже болезнь. Сначала Лера, потом средняя Соня, потом младшая. И со всеми тремя ты спал. Я как-то сказал Лере, что ты сугубо положительный персонаж. Что у тебя нет ни маний, ни фобий, ни неврозов. Ошибся. Ты болен. Сестрами Летичевскими.

— Пошел бы ты куда подальше.

А следователь Жуков успел, что называется, принять на грудь. Не рановато ли для выпивки? На радостях, или горе заливает? Саша отметил, что лицо у Жукова помятое, да и не брился тот со вчерашнего дня. Спросил:

— Значит, ты не отрицаешь, что эта Соня — сводная сестра Валерии, а не родная? Что она не убегала два года назад из дома? Не попадала в притон? Что все это время она рассказывала нам сказки?

— Конечно! Я с самого начала знал, что этого не могло быть, потому что этого быть не могло. — Следователь Жуков грустно усмехнулся. — Та Соня умерла два года назад. На моих глазах. От передозировки. Я сам доставал ей наркотики. И потому сильно испугался. Так испугался, что позвонил Лере. Может быть, это было самой большой ошибкой в моей жизни. Она все-таки любила свою сестру, хотя и ревновала ее ко мне. Леpa сказала: «Ничего не трогай, срочно уезжай, обеспечь себе алиби». Ведь могли подумать, что это я ее убил.