Пояс неверности - Соболева Лариса

Адам Рудольфович комфортно устроился в лимузине, правда, дорогой его одолевало беспокойство по поводу последних событий. Сегодня он видел собственными глазами бумаги Алекса! Иллюзии развеялись насчет того, что о нем там мало сведений. Их хватит. Вдобавок окончательно взбесил Каракуль. Поздно Адам сделал вывод, что нельзя недооценивать противника. С Каракулем ошибочка вышла. И Хачатур последнее время не нравится. Из глаз так и выстреливал ненавистью, не простил и не простит Адаму мечту забрать порт. Из сложившейся ситуации вырисовывался единственный выход: как можно скорей помочь Хачатуру закончить земной путь. Очень подходящий момент убрать врага и хапнуть порт. А бумаги Алекса не убегут.

Дверь своего особняка Адам открыл сам, ведь поздно, прислуга спала, все спали. Будить не было желания лишь потому, что настроение плохое и никого не хотелось видеть. Он поднялся на второй этаж, где была расположена спальня. Жену выгнал давно, чтобы не трясла мощами перед носом. Стареющая женщина постоянно напоминает, что и ты не юнец. Жил один, иногда пользуясь услугами молоденьких девушек. В его доме проживали некоторые близкие родственники да дочь с мужем, но им он отвел противоположное крыло, чтобы реже видеть. Когда те попробовали мораль читать про «хорошо и плохо», поставил на место сразу, то есть: не нравится – пошли вон. Теперь при его появлении в доме наступает тишина, будто живет здесь он один.

Адам Рудольфович сбросил пиджак, спустил с плеч подтяжки. Расстегивая пуговицы на рукавах, учуял сигаретный дым. В его спальне кто-то курит?

– Кто здесь? – спросил, осматриваясь.

Из-за спинки кресла, стоявшего к нему тылом, выглянула отвратительная рожа, которую он и при дневном свете не переваривал органически. От неожиданности Адам Рудольфович вздрогнул. Однако, чувствуя себя в безопасности в собственном гнезде, надменно спросил:

– Что тебе надо? Как ты посмел? Как вошел? Я позову...

– Тссс! – приложил палец к губам ночной гость, прокравшийся тайком.

Дежурный хирург вышел в приемную по настоятельной просьбе ментов. Он был раздосадован тем, что его оторвали от дела, строго хмурился, неласково обратился к пятерым мужчинам, лица которых были в ссадинах:

– Что вы хотите?

– Как там наш паренек? – выступил вперед Каракуль. – Мы же не можем просто так уйти. Скажите, чего ждать.

– А, – протянул хирург, – вы опять будете угрожать мне?

– Когда это я вам угрожал? – поднял брови Каракуль.

– Когда заставляли зверя оперировать, – четко выговорил хирург. – Помнится, вы обещали мне... да, вспомнил: глаза на затылок натянуть. Так?

– Может, и обещал, не помню, – смутился Каракуль. Конечно, эпизод припомнил, но так хотелось расположить злопамятного деда, ведь под его ножом окажется человек, а не собака. – Извините, если я обидел вас...

– Вы нам только скажите, есть надежда или нет, – выручил Руслан.

– Я ничего не могу сказать, – раздраженно ответил хирург. – Если хотите, надейтесь на чудо. У парня переломаны ребра, ключица, сломан нос и нижняя челюсть. О внутренних повреждениях сможем судить, когда разрежем. Однако могу успокоить вас: внутреннее кровотечение есть. А тут вы еще мешаете!

Успокоил! Каракуль выскочил на воздух, злющий, как черт. Затянулся сигаретой. От его зажигалки прикурил Сева, затем Сашко. Руслан и Артем некоторое время разговаривали с хирургом, потом вышли к ним.

– Мы попросили о Вадиме не давать никому никакой информации, – доложил Артем. – Даже матери. А то всякое может случиться. Ей придумаем, что соврать. После операции его поместят в отдельную палату. Дедушка пообещал.

– Ну и противный дед, – сказал Каракуль, нажимая кнопки на мобильнике. – Я бы не хотел к нему на стол попасть. Никакого сочувствия... Хачик? Не спишь, да? Ну, ты и мудак вместе с Булькатым, – говорил Каракуль без злобы, хотя это было трудно. Он хорошо знал по манере Хачика, что спокойный тон – это тон силы, а вызывает он ужас. – Я ж тебе обещал достать бумаги, а ты мальчишку пытал, скотина... Не надо слов, Хачик, не верю тебе. Так вот, ты молиться умеешь?.. А зря, говорят, помогает. Но все равно молись, чтоб Вадим выжил... Да, больше не звони на телефон Алекса, я его утопил. До скорого. Спи, дорогой, высыпайся, а то нары – это не твоя пуховая кровать.

– Зачем дразнишь? – спросил Артем, когда Каракуль положил телефон в карман.

– Пусть каждый грамм его жира уже сегодня плавится, – огрызнулся тот и направился к машине, за ним последовали остальные.