Пояс неверности - Соболева Лариса

– Что у вас с лицом?

– Поскользнулся, упал, – улыбнулся следователь, будто радуясь, что на скуле появилось украшение в виде царапин и припухлости.

Сначала прибыл Руслан с кровоподтеком под глазом. Хачатур Каренович не привык видеть на лицах работников правопорядка синяки, спросил почему-то у Артема:

– И он упал?

– Нет, – ответил Артем. – Его жена побила. Приревновала.

Руслан несколько потерялся от подобного заявления. Слов возражения у него не нашлось, потому что не придумал более убедительную отговорку, только махнул рукой. Но когда и Сева показался с разбитой и опухшей губой, Хачатур осуждающе произнес:

– Что ви всэ какие-то побитие? Нехорошо так среди людей показиваться органам.

– Сева, что с губой? – Артем мастерски изобразил удивление.

– На кулак упал, – не моргнув глазом, выдал тот правду и тут же с пафосом процитировал: – «Наша служба и опасна, и трудна...»

– Больше не падай, – назидательно сказал Артем и обратился к Хачику: – Повторите еще раз ваше заявление, это мои помощники.

– Вчера, – с прискорбием начал Хачик, – у Адама пропал адын человек. Вадиком зват. Ми договорились с Адамом вместе сделат заявление, но он пачему-то не пириехал. Но Адам знает, что Вадика похитил Каракуль. И я так думаю. (Тут Сева и Руслан аж телами подались вперед, а в глазах обоих заплясали чертики.) Что ви так смотрите? – рассердился Хачик, разнервничался. Моментально в его речи стала мягкой буква «л». – Вадик биль у ручья, когда Каракуль всэх убиваль, но убежаль. Каракуль хочет убрат свидетеля.

– Логично, – с пониманием кивнул Артем. Неожиданно его отвлек звонок, прослушав сообщение, он поднялся из-за стола. – Извините, Хачатур Каренович, мы должны ехать на выезд. Кстати, Адама не ждите, он не приедет сюда, потому что убит.

– Как убит?! – подпрыгнул на стуле Хачик.

– Пока не знаю, – сказал Артем, надевая пиджак. – Ребята, по коням.

– Можно мне поехат с вами?..

– Пожалуйста, – разрешил Артем и незаметно подмигнул ребятам.

Внизу толпились родственники и притихшая прислуга, рыдала дочь. Хачатура Кареновича попросили остаться в гостиной, так как посторонним на место происшествия нельзя. Артем, Руслан, Сева и милиционеры поднялись наверх.

Адам по прозвищу Булькатый закончил свой тернистый путь бутлегера в родной спальне, получив несколько – предположительно ножевых – ранений в грудь и живот. Он лежал на спине, залитый кровью, глядя в потолок, одну руку сжав в кулак. Когда более тщательно исследовали труп, то, помимо ножевых ранений, обнаружили и огнестрельное. Протокол и осмотр места происшествия заняли много времени. Отпечатков, принадлежащих чужим, не обнаружили. Только пепел на паркете у кресла да пистолет с буквой З или цифрой 3. Эксперт определил, что смерть наступила примерно в четыре часа утра, дальнейшие сведения поступят после вскрытия. Адама сфотографировали со всех сторон, положили на носилки и, закрыв простыней, унесли.

Артем и Сева спустились вниз, Руслан остался в спальне. Опрос родственников и прислуги ничего не дал. Никто не слышал, когда Адам вернулся домой, выстрела тоже не слышали.

– Адам Рудольфович и у себя в спальне курил? – поинтересовался Артем.

– Нет, что вы, – выступила вперед горничная, – в спальне никогда не курил, он любил, чтобы там был свежий воздух.

– Значит, окно его спальни часто бывало открыто?

– Да всегда открыто, – ответила горничная. – Даже зимой хоть одна рама, но приоткрыта, или открывал форточку.

– Сева, осмотри снаружи под окнами, – попросил Артем. Оперативник ушел, а он поднял пакет из прозрачного целлофана, в котором лежал пистолет. – Это его?

С сомнением, но все-таки отрицательно все покачали головой. А муж дочери Адама сказал, присматриваясь:

– У него не было этого пистолета, но, может, он приобрел. Я видел пистолет у него всего один раз, тесть не хвастал оружием. Да и зачем оно ему? Полно было охранников.

Хачатур Каренович до этого сидел, прикрыв глаза ладонью, но, когда все не признали пистолет, поднял голову, попросил посмотреть поближе и оживился:

– Это Каракуля! Значит, это он! Это буква З, с нее начинается его имя. Какой опасний пириступник. Эсли ви его не найдете, он и меня... Ночью он мне звонил, угрожаль, я забил сказат вам.

И Хачатур Каренович вновь прикрыл ладонью глаза, предпочитая, чтоб никто не видел скупой мужской слезы по «дорогому и уважаемому Адаму Рудольфовичу», – так лепетал он под нос. Артем после опроса домочадцев предложил скорбящему Хачатуру выйти, на пороге дома задал вопрос, на взгляд Хачатура, странный: