Последний аргумент закона - Воронин Андрей

— Я тебе сначала выстрелю в левое яйцо, потом в правое. Буду стрелять не глядя, но можешь быть уверен, не промахнусь.

— Я скажу, кто меня послал.

— Я это и без тебя знаю. Что ты мне еще можешь предложить?

— Все что хочешь, все отдам!

— У тебя ни хрена нет, кроме жизни. Была еще винтовка, но она уже и так моя. А жизнь твоя, приятель, в моих руках и не стоит ровным счетом ничего, как и его жизнь, — он указал кивком головы на мертвеца. — Сколько тебе пообещали?

— Это работа. У меня такая работа…

— Хреновая у тебя работа. Если бы шла война, я бы твою работу понял, даже нашел бы оправдание. А здесь, на берегу озера, в Подмосковье, человек с ружьем и не охотник — это бандит. Бандитов надо уничтожать. Надеюсь, ты со мной согласен?

Ситуация у охранника была безвыходная: скажи «да» — пристрелит, скажи «нет» — тоже может нажать на курок.

— Я кое-что знаю, я тебе все расскажу, только отпусти! — охранник, наконец, осмелел, чтобы сесть и, приложив руку к разбитому носу, с ужасом посмотрел на собственную кровь. — Можно платок достать? — спросил он, понимая, что его движение может быть истолковано не правильно.

— Доставай.

Охранник от испуга даже не мог вспомнить, где лежит носовой платок, принялся выкладывать из карманов все, что имел. На песке оказались ключи от машины, документы, мобильный телефон.

Наконец, нашелся и носовой платок. Он скоро набряк кровью.

— Теперь скажи, только честно, когда тебя хватятся?

Вопрос был не из приятных, но и выбора не оставалось.

— Я должен смениться в восемь вечера.

— Где?

— В загородном доме, в семидесяти километрах от Москвы.

— Какого черта Галкин так далеко забросил свою охрану?

— Он сынка сторожит, чтобы тот глупостей не натворил, боится его без надзора оставить, держит взаперти, чтобы до него журналисты не добрались, пока скандал не уляжется. Тебя повсюду ищут, — принялся торопливо говорить охранник, — твой телефон прослушивается, друзей твоих знают, следят за тобой.

— Я это успел заметить. Где ты машину оставил? — спросил Забродов.

Охранник неуверенно показал рукой на кусты.

— Пошел! — Забродов ткнул его стволом винтовки. Охранник даже не пытался убегать, он покорно выполнял все, что говорил ему Забродов.

Охранник показал на карте точное место, где расположен дом, и как мог, описал его. Так же сказал, сколько человек его охраняет, как вооружены.

— Волоки сюда своего дружка, — с бесстрастным выражением лица Забродов обратился к охраннику. Тот боялся сдвинуться с места.

— Ты не понял, что я тебе сказал?

Вскоре охранник уже затащил мертвеца в машину. Когда заталкивал его в задний отсек, то и дело оборачивался, боясь, что ему выстрелят в спину.

— Я все сделал, что ты просил, — охранник с отчаянием смотрел на Забродова.

— Рука у меня не поднимается тебя убивать, — честно признался Забродов, не могу стрелять в безоружного, тем более, в спину. Лицом встречать смерть ты не умеешь — сразу убегать бросишься.

Охранник молчал, опустив голову. Логику этого человека он постигал с трудом.

— Но и в живых тебя оставлять не резон. Зверь, если он уже попробовал человечины, жить не должен. Он не остановится и сожрет еще кого-нибудь. Садись, — он толкнул неудавшегося убийцу в плечо, тот забрался на переднее сиденье «уазика».

Илларион снял с пояса охранника наручники и приковал его к приборной панели за металлический поручень.

— По-моему, все сделано? — с широкой улыбкой обратился он к охраннику. Тот трясся от страха. — Ах, да, — Забродов хлопнул себя ладонью по лбу, — ты же забыл доложить, что задание выполнил и убил меня. Всякое дело нужно доводить до конца.

Он сунул в руки неудавшемуся снайперу телефон и смотрел, как тот набирает номер. Охранник согнулся в три погибели, чтобы приложить ухо к трубке.

— Антон Петрович, это я, все сделано в лучшем виде.

— Конечно, старались, — охранник, не отрываясь, смотрел на Забродова.

Тот беззвучно произнес:

— Конец связи.

— Все, едем.

Охранник еще немного подержал трубку, ожидая распоряжений начальства, но в трубке раздались короткие гудки.

— Это был твой последний шанс предупредить Антона Петровича, но ты его слабо любишь.

— Что ты собрался делать? — бледными губами спросил охранник.

Илларион не ответил, завел автомобиль и поставил на пониженную передачу.