Любовь и смерть в толпе - Андреева Наталья

— Кого ищут?! — взвилась Люська.

— Я сказал: строителей.

— Ну, знаешь, — надулась Люська. — С каждым может случиться.

— Бедная Кася, — вздохнула Люба. — Мне надо ехать. Я должна ей помочь. Стас, тебя Людмила подвезет.

— Тогда еще сто грамм для храбрости, — вздохнул Самохвалов и обернулся: — Официант! Водки!

ЭПИЛОГ

Прошла неделя. Люба приняла последний экзамен у тех, кто имел «хвосты», и твердо решила уехать в путешествие. Заняться наконец собой, а потом… своей квартирой! Ну сколько можно терпеть! Утром она положила объявление «муж на час» в центр стола. Под девизом: первое, что ты сделаешь, когда вернешься домой, — позвонишь.

Когда вернешься домой… Кажется, все разошлись. Нет, не все. В коридоре, у окна, копалась в своей сумочке Марина. На подоконнике лежали конспекты и косметика. Проблемы личного плана привели к тому, что одна из самых способных учениц завалила несколько зачетов и экзамен и сдала его чуть ли не последней. Но сегодня лицо Марины сияло. Люба удивилась такой чудесной перемене.

— Любовь Александровна! — Марина сгребла все в сумочку, щелкнула замочком и подошла к ней. -Ну, как я отвечала?

— Все в порядке. Немного практики, и дело у вас пойдет.

— Вы так думаете? — оживилась Марина.

Они шли к дверям. Женщина что-то щебетала. А Люба боялась спросить: в чем дело? Новая любовь? Колесо Фортуны в очередной раз повернулось? Очутившись на улице, она невольно зажмурилась: в лицо ударили солнечные лучи. И опять прекрасная погода! Сердце тревожно заныло. «Успокойся, Любовь Александровна, — одернула она себя. — Все уже закончилось. Отныне никаких трупов».

И вдруг…

«Дежа вю», — невольно вздрогнула она. У торговых палаток маячила знакомая фигура. Кася! По-прежнему в джинсах и блузе свободного покроя. Словно и не было ничего. Увидела Марину — и лицо ее засветилось. На свой счет Люба это принять не осмелилась, во время последнего разговора Кася обвинила ее в предательстве. То, что ее могли убить, женщину не волновало, а вот то, что Борис оказался за решеткой… Правда, в тот день Кася была не в себе, ведь регистрация брака, которую она с таким волнением и нетерпением ожидала, не состоялась. Вспомнив все это, Люба задержалась на ступеньках. Марина тоже.

Кася направилась к ним.

— Добрый день, Любовь Александровна, — услышала Люба.

Это была привычная ей Кася. Смущающаяся, неуверенная в себе женщина с избыточным весом. Мешковатая одежда только подчеркивала это, на лице не было ни грамма косметики. Она опять подурнела.

— Добрый день, — кивнула Люба. — Как дела?

— Все в порядке.

— Кася, нам надо в магазин, — капризно сказала Марина.

— Да, да. Конечно, — кивнула та.

— Я жду тебя в машине.

«В машине?!». Люба оторопела. Неужели новенький «Мерседес», припаркованый неподалеку, принадлежит Марине? Откуда?!

— Кася, откуда у Марины такая машина?

— Михаил Абрамович был так щедр, — потупилась Кася.

— Какой Михаил Абрамович? Тюль?

— Он, — Касины щеки порозовели.

— Погоди, тебе же еще надо доказать свои права на наследство! И дождаться, когда выйдет срок. Полгода. И только тогда ты сможешь получить деньги.

— Михаил Абрамович сказал, что нет проблем.

— И дал тебе кредит? Так?

— Да. Он сказал: любую сумму.

— И тут же нарисовалась Марина?

— Я сама ей позвонила. Мне было так плохо.

— А будет еще хуже. Ты хотя бы понимаешь, подо что Тюль дает тебе кредит? Под акции кампании!

Кася смотрела на нее непонимающими глазами.

— Это же кампания твоего отца!

— Я вот что думаю, Любовь Александровна, -вдруг горячо зашептала Кася. — Бог есть. Я и в церковь пошла, молебен заказала. За папу. Все ж таки свиделись мы с ним. Порадовался он, хоть и не знал, что я его дочь. Пожили вместе.

— Ты о Климове говоришь?

— А о ком же? Ведь как он мне нравился! И пирожки я для него пекла. То-то он все время говорил: как на родине побывал. Домом повеяло. По справедливости это.

— А отдать его деньги Марине — по справедливости?

В глазах у Каси снова было недоумение.

— Кася, где ты там?! — раздался требовательный голосок подруги. И та засуетилась.

— Поеду. Вы, Любовь Александровна, звоните.

— Так ты оставь мне номер своего мобильного телефона. Где ты сейчас?

— Кася!

Та только махнула рукой: сама, мол, позвоню. И побежала к машине. Марина тут же принялась ей что-то выговаривать. Люба смотрела на эту сцену и невольно чувствовала злость. А потом подумала: ну не может такая, как Кася, быть одна. Ей надо к кому-то прислониться. Или к Борису, или к Марине. Не будет их, найдется кто-то другой. Трудно сказать, как сложится ее судьба. Такой опытный человек, как Тюль, обведет ее вокруг пальца. Кася и опомниться не успеет, как контрольный пакет акций кампании окажется в руках Тюля и Бабкина. Как Климов, финансовый гений, мог это допустить? Интересно, если бы он знал, что Кася его дочь, изменил бы завещание?