Смерть по вызову - Троицкий Андрей

«Королев? – переспросил собеседник на другом конце провода. – Одну минуточку. Кто-нибудь сегодня Королева видел? А, понятно. Вы меня слушаете?» «Конечно, слушаю, – крикнул Бернштейн, чувствуя, как вспотело ухо под телефонной трубкой. – Внимательно слушаю». «Тут говорят, что Королев поехал в Красногорский архив. Там нам должны передать по обмены кое-какие материалы. И вот Королев поехал их забрать». Бернштейн крякнул от досады. В Красногорский архив он поехал, как же… Обтяпывает свои делишки где-то в Москве.

«А когда Королев вернется, он мне очень нужен?» «Не знаю, – мужчина на том конце провода издал звук, похожий на мычание. – Он своим ходом поехал. А до Красногорска, хоть отсюда и близко, добираться неудобно. Думаю, только под вечер вернется. Передача документов дело долгое, надо множество формальностей соблюсти. А что ему передать?» «Ничего не передавайте», – ювелир хотел положить трубку, но словоохотливый мужчина задал новый вопрос: «А с кем я, простите, говорю? Вы не от Моисеева?» Сквозь разговор Бернштейн слышал шорохи, шаги в коридоре, какое-то странное металлическое позвякивание. «Не от Моисеева», – Бернштейн бросил трубку.

«Ой, какие идиоты», – сказал самому себе ювелир и взъерошил коротко стриженые волосы на затылке. Не закрыв за собой дверь, в кабинет вошел Рудольф Андреевич, потопал ногами у порога и положил на край стола какую-то прямоугольную вещицу, завернутую в тряпку. Бернштейн хотел было встать и захлопнуть дверь, но поленился, решив, черт с ней, пусть остается открытой, все равно через пару минут гость уйдет.

– Вот хотел жене позвонить, чтобы в аптеку сходила, – ювелир кивнул на телефон. – Но так плохо связь работает, все время не туда попадаю.

– Очень плохо связь работает, – повторил Рудольф Андреевич и поправил сбившийся на сторону галстук. – Отвратительно работает.

– Значит, вот она и есть ваша иконка? – ювелир показал пальцем на плоский прямоугольный предмет, покрытый тряпкой.

– Она самая и есть, – сладко улыбнулся Рудольф Андреевич, но почему-то икону от тряпки не освободил, продолжая сидеть, как сидел.

– Можно полюбопытствовать? – спросил ювелир.

– Конечно, полюбопытствуйте, – Рудольф Андреевич скрестил руки на груди и безучастно уставился в темный угол подвала.

Ювелир взялся двумя пальцами за угол тряпочки, потянул её на себя, потянул сильнее и от неожиданности уронил кусок материи на пол. Под тряпкой лежала вовсе не икон, а городской телефонный справочник в твердом переплете.

* * *

– Ну, как икона? – нагловато спросил посетитель. – Производит впечатление? Она в хорошем состоянии. Работа, правда, современная.

Он громко рассмеялся собственной шутке.

Все мысли рассыпались в голове Бориса Самойловича, он тупо разглядывал обложку справочника, будто, ожидал, что на зеленом кожзаменителе вдруг проявится лик божий. Беззвучно шевеля губами, ювелир переводил взгляд то на гостя, то на телефонный справочник, мучительно стараясь сообразить, что прилично делать человеку в такой неприличной ситуации. Как вести себя? Смутные чувства, душевные метания отражались на лице ювелира.

Гость наблюдал за Бернштейном, посмеивался.

«Видимо, сейчас меня ограбят, – обречено решил ювелир. Да, да прямо сейчас меня ограбят. В собственной мастерской». Но сумбурные мысли постепенно приходили в порядок, голова начинала проясняться. Может, этот Рудольф простой сумасшедший? Вполне безобидный шизофреник? Никаких враждебных действий он не предпринимает, возможно, и не думает о насилии. В конце концов, в мастерской есть охранник, здоровый лоб, вооруженный пистолетом, ружьем и ещё черт знает чем. Надо звать охранника, это вполне логично

– Витя, – привстав с кресла, крикнул Бернштейн. – Тут господин ошибся адресом. Проводи его до двери. Он, кажется, телефонную станцию ищет.

Тишина, полная тишина. Какие-то шорохи, то ли по углам комнаты, то ли в коридоре.

– Виктор Михайлович, – ювелир возвысил голос почти до отчаянного крика. – Проводите посетителя, – а дальше не хватило дыхания. – До дверей, – пискнул Бернштейн.

И снова тишина. Теперь и шорохи стихли. На несколько секунд Борис Самойлович окаменел от ударившей как молния догадки. Охранник убит. Конечно, убит, иначе бы он подал голос, бросился бы выполнять свой долг. Да, охранник убит. Бедный Витя. Возможно, он не только убит, но уже и расчленен. Но расчленять-то его зачем? – поправил себя Бернштейн.