Красная сирена - Дантек Морис

Новая пауза.

– Понятно… А вы?

Надо же… Она проявляет интерес к тому, что будет с ним, чем он займется дальше.

– Мне тоже придется раствориться в прост­ранстве, почему – объясню позже… Пока что може­те дать мне официальное разрешение начать пере­говоры с Сименсом на тех условиях, о которых я сказал?

Опять молчание. Ее дыхание стало более тяже­лым.

– Да. Не больше двенадцати часов. Но я хочу знать, где находится госпожа Кристенсен, и его на­стоящее имя.

Хьюго задержал дыхание. Об этом он не поду­мал.

– Анита, я этого не предвидел… Извините. Слу­шайте, я попытаюсь с ним столковаться, а потом сразу перезвоню. Вы пока подготовьте полицию к операции. Если все пойдет нормально, через полча­са сможете назвать им адресок.

– Хорошо, давайте условимся о звонке через полчаса. Если через сорок пять минут вы не позво­ните, я буду знать, что у вас проблемы… серьезные. Скажите, где вы.

Забота, смешанная с профессионализмом. Это его особенно тронуло.

– Я в Алмансиле, к западу от Фару.

– Знаю. Если вы не звоните через сорок пять минут, я предупрежу полицию. Опишите вашу ма­шину.

– Хорошо. Темно-зеленый «ниссан». Новый. Испанские номера.

– Опишите мне Сименса.

– Большой, крепкий. Темные волосы, глаза се­ро-голубые, лицо худое, костлявое, правильные черты, прямой нос, легкие морщины. Лет сорок пять, не больше.

Напряженный вздох.

– Волосы темные?

– Да, но крашеные, я уверен – на самом деле волосы того же цвета, что брови. И вообще, судя по цвету кожи, он очень светлый блондин, почти пе­пельный. Мне легко описать его, потому что мой отец был такого же типа… Я имею в виду – внешне…

В трубке послышался смешок, сочный, почти осязаемый, несмотря на расстояние.

– Невероятно, Хьюго, вы знаете, кто это?

– Нет, откуда? – ответил он, искренне удивив­шись вопросу.

– По вашему описанию, речь идет о Кеслере, Карле Кеслере.

– И ЧТО?

– А то, что он… как бы это сказать, секретарь по особым делам Евы Кристенсен и Вильхейма Брюннера, он отвечает за безопасность. Ему должны быть известны все ветви организации, о, черт, Хьюго, вы понимаете?! Совершенно необходимо, чтобы мы с ним встретились. Он как-то связан и с триллерами, вы понимаете?

– Нет, ничего не понимаю. То вы говорите «да», то «нет». И что это за триллеры во множественном числе? Алиса мне говорила об одной кассете.

Вздох, помехи.

– Во множественном?.. А, понятно, вы не подо­зревали?..

– Что… Нет… Дерьмо… Господи, я даже не знаю, как вам объяснить. Ладно, давайте по порядку. Ева Кристенсен снимала и другие фильмы, кроме того, что нашла Алиса, я правильно понял?

– Да. Когда Алиса выкрала кассету, она лежа­ла в комнате среди других подобных.

Ясно, теперь он понимал. Наконец-то мамаша Кристенсен показала свое настоящее лицо.

– То есть она – современная людоедка, поста­вившая производство триллеров на поток?

Короткий смешок, холодный, сдавленный, го­рестный.

– Да, можно и так ее описать.

– Понимаю… – задумчиво произнес он. Теперь охота приобретала смысл.

Ад переехал. Нет, он размножался, как вирус. Хьюго вспомнил, как в феврале двое парнишек в Англии зверски убили двухлетнюю девочку. В Сараеве, когда Златко Вирианович рассказал ему об этом случае – об убийстве ребенка другими деть­ми, – мир предстал перед ним в новом свете. Европа рушилась под напором собственных вирусов, совре­менный западный мир дошел до грани, и его внезап­но открывшееся подлинное лицо не сулило ничего, кроме осязаемого мрака. Двусмысленная маска яппи – каннибала и гуманиста одновременно. Того, что он знал теперь о Еве Кристенсен, было достаточно, чтобы составить чудовищный психологический портрет. Деловая женщина, днем занимающая до­стойное место в международных финансовых кру­гах, в мире моды, рекламы и видеоклипов, по ночам она фабриковала непристойные фильмы. Пытки и убийства в прямом эфире, на видеопленке. Благода­ря своей власти и возможностям она сумела поста­вить дело на широкую ногу – с точки зрения коли­чества и, безусловно, качества продукции. Хьюго был убежден, что она делала щедрые взносы в мно­гочисленные фонды.

– Скажите мне, вы сами видели эти фильмы, вы… что это было, любительские съемки на видео, вроде «сам себе режиссер», или вам показалось, что это… как сказать… снимали профессионалы?

– Это профессиональные съемки. Изображе­ние почти красивое, понимаете? Я имею в виду ос­вещение, раскадровку, все чисто, эстетично – до такой степени, что наши эксперты не смогли на сто процентов определить, трюки это или реальные Действия… Поразительно, правда?