Красная сирена - Дантек Морис

Хьюго выключил запись и положил диктофон в большой нагрудный карман куртки. С выражением искреннего сочувствия на лице распахнул багажник

– Последняя поездка в таких условиях, обе­щаю. Как только позвоню, вернемся сюда, и я тебя выпущу.

Кеслер медленно залез в тесную клетку.

– Не переживайте. До сих пор я не мог на вас пожаловаться.

Хьюго закрыл багажник, почти расстроенный тем, что приходится снова мучить «солдата не­удачи».

Он медленно ехал по разбитой дороге, стара­ясь, чтобы путешествие в багажнике не преврати­лось в пытку тряской.

Двадцать минут спустя он остановился перед теле­фонной кабиной и снова связался с Анитой.

Неизменное «Это Анита, слушаю», лроизнесенное со смирением монастырской послушницы.

– Хьюго. Итак, Кеслер заговорил. Он раско­лолся по всем статьям, у меня все записано на пленку. Эскадрон смерти затаился в Серра-Мончике. В укромном уголке, недалеко от пика Фойа. Большой дом на склоне горы, этого им будет доста­точно?

– Секунду, я записываю… Хорошо. Ничего точ­нее?

Он вздохнул.

– Нет… Но там вряд ли много скрытых мегапо­лисов… Нужно искать большой дом в направлении пика Фойа, в отдалении от дороги, в горах…

– Да, да, поняла. А что насчет убежища коро­левы-матери, как вы ее называете?

– Говорит, что этого не знает…

– Да бросьте вы!

– Думаю, не врет. Он прекрасно понимает, что с мадам Кристенсен ему уже ничего не светит. Рас­сказал мне о каком-то Вондте, который координи­рует тут всю их проклятую организацию в поисках Тревиса и захвата Алисы.

– Как вы сказали, Вондт? Черт, это имя что-то мне говорит…

– Вондт? – тупо переспросил Хьюго.

– Да. Подождите, я должна вспомнить.

– Слушайте, решайте сами, но мне кажется, Кеслер выполнил условия договора. Дайте ему время, и забудем о нем. Не волыньте, лучше побы­стрее передайте информацию…

– Я не тяну. Карл Кеслер – основной свидетель по делу, чтобы не сказать больше. Я схожу с ума от одной лишь мысли о том, что он вот так возьмет и исчезнет…

– Да, но без него мы бы так и стояли на месте против десяти вооруженных боевиков и одной Евы Кристенсен, которая где-то там дергает за вере­вочки. Если мы снова на них нарвемся, они нас ко­ньяком поить не станут, а я уже достаточно испы­тывал судьбу, вам не кажется?

– Ладно, ладно, чего вы хотите?

– Эй, не прикидывайтесь! Время, я хочу, чтобы вы сдержали ваше слово чиновника юридической полиции, и больше ничего.

– Хорошо, ладно, но только не двенадцать ча­сов. Это слишком много, мне не удастся никого уго­ворить.

– Черт, мы же договаривались.

– Да, но он должен был сделать нам подарок – рассказать, где найти мадам. А так ценность его по­казаний снижается вдвое…

– Шести часов мало, он сдал всю команду…

– Ерунда. Важен мозг или центральный орган, например этот Вондт. Кстати, где он? Не в Мончике?

– Нет, но у нас останутся только он и дамочка. У нее не будет ни одного боевика… слушайте, по-моему, все идет не так, как она задумала, и у нас в течение нескольких часов, пока они или кто-то еще не найдут пустой белый «сеат» в овраге, останется преимущество. Это преимущество – Кеслер, и мы должны им воспользоваться. Вы сами сказали, главное – мозг. И важный орган. Если мы хотим прижать Еву К. и Вондта, должны воспользоваться всеми возможностями, без разбора. Тут, в обмен на побег одного человека, мы одним махом захватыва­ем десятерых, в том числе их главного, Сорвана, этого болгарина. Мы уничтожим эскадронсмерти, и Кристенсен лишится средств слежки и действия, правильно? Ей придется исчезнуть из страны, ос­тавив здесь дочь, и мы сможем передать ее отцу, ясно? Потом можете организовать погоню за этой дамой и за пределами Европы… А я вернусь к при­вычной жизни.

Наступило долгое молчание, которое он пре­рвал вопросом:

– Ну, поговорим через двенадцать часов, хоро­шо?

– Восемь.

– Анита, кончайте этот цирк, двенадцать! У нас нет времени играть в упрямого торговца и по­купателя, вам ясно?

– Ладно, – выдохнула она с яростью, – вы по­бедили. Десять часов – и ни секундой больше.

«А, чтоб ее! – подумал Хьюго, вешая трубку. – Эта голландка не из простачков».

Подойдя к багажнику, он трижды постучал по крышке, нагнулся к замку:

– Кеслер, вы слышите меня?

– Да, – донесся изнутри слабый голос.

– Все в порядке, едем обратно на пляж, там выйдете.