Лицо в тени - Малышева Анна

Требовалось вложить определенную сумму денег в обустройство ателье. Это давало в будущем право на определенный процент с продаж, помимо зарплаты. А этот процент мог представлять собой немалую сумму, если дела пойдут хорошо. И кроме того, тогда Алина считалась бы уже не простой наемной сотрудницей, а одной из совладелиц предприятия.

Когда молодая женщина узнала об этом, ее уже ничто не могло остановить. Она страшно устала ощущать себя чьей-то подчиненной – бесправной, подначальной. В тот же миг ей на память пришла дача. Она разузнала, сколько может стоить дом с участком в их нынешнем состоянии, высчитала свою законную долю и решила, что вполне может вложить в дело девять тысяч долларов. Все что сверх того – уже от дьявола, ведь пришлось бы попросту ограбить родную сестру, запросив лишнее… А больше денег взять было неоткуда. Родители сводили концы с концами, но жили небогато. Состоятельного друга или жениха у Алины не было. Наследства, кроме уже полученного, ей тоже не светило. И она, сжав зубы, бросилась в эту авантюру – как назвала бы такое предприятие ее мать.

Деньги помогла занять Вероника. Когда девушка писала под ее надзором расписку, ей казалось, что ее заковывают в кандалы. Сердце учащенно билось, но она старалась не выказывать своего волнения. Затягивать было нельзя – ателье уже заканчивали оборудовать, оно должно было заработать в полную силу максимум через месяц. А на то, чтобы поговорить с сестрой и уговорить ее мужа на сделку – требовалось время… Но Алина все-таки рассчитывала получить с них деньги прежде, чем на ее долг начнут насчитывать проценты.

И вот теперь происходило нечто совершенно несуразное. Со свояком, с которым так нужно было наладить отношения, она опять поссорилась. Сестра – неизвестно где и в каком состоянии. И вообще, что происходит? «Даже ключей от дома нет, – посетовала про себя Алина, в последний раз за день пытаясь дозвониться Василию. – А этот псих не берет трубку. Нарочно, что ли? Где он пропадает? Уверена – рыщет по всему городу, ищет Маринку. Ну и она хороша! Сплести такую глупую историю с маньяком! Уж мне-то могла бы сказать правду! И спрятаться она могла бы у меня – я бы ни за что не выдала ее Ваське… Идиотка! Просто трусливая идиотка!»

Уходя со службы, она еще раз позвонила маме. Появились кое-какие новости: Марина не нашлась, зато опять приезжал Василий, забросил Алинину сумку, был очень мрачен и ничего толком не сказал. Только выдал деньги на расходы – ведь у бабушки с дедушкой теперь поселились его дети. Василий всегда очень щепетильно относился к денежным вопросам, это и поддерживало Алину в ее решении потребовать свою часть дома.

– А он не обещал заехать еще? – поинтересовалась та.

– Да он и двух слов не сказал, опять исчез, – волновалась мама. Она наконец поняла, что происходит нечто серьезное. – На нем просто лица не было. Да! Отец поехал с ним, не знаю уж куда. Надеюсь, когда они ее найдут, Васька при нем будет вести себя потише.

– А я не надеюсь. Ладно, – проворчала Алина в трубку. – Еду к вам. Мне нужны мои ключи.

Она приехала почти через час – пришлось добираться через половину города. Мать усаживала ее ужинать, но Алина отказалась. Дети как раз подчищали свои тарелки, и на маленькой кухоньке было тесно. Алина потребовала свою сумку и прежде всего проверила, все ли на месте. Вором она свояка не считала, но знала его привычку рыться в сумке старшей сестры. Сколько раз скандал начинался из-за чьей-то визитной карточки, сигарет новой марки (значит, чужих!), неизвестно куда потраченных денег, новой помады (чтобы кому-то нравиться!).

Ее собственные сигареты, помада, деньги и визитные карточки оказались на своих местах. Так же, как и солнечные очки, сложенный зонтик и разбухший истрепанный ежедневник. Как и расписка, которая уже всерьез начинала тревожить Алину… Сложенная бумажка лежала в отдельном карманчике, надежно закрытом на молнию. Ключи тоже были на месте. Из сумки ничего не исчезло. Напротив – там кое-что добавилось.

Она в жизни не имела дела с оружием, но сразу поняла, что пистолет – настоящий. Он спокойно лежал в углу объемистой сумки, под скомканным шейным платком, который Алина, неизвестно зачем, таскала с собой уже больше года. Черный, тяжелый, какой-то скользкий на ощупь, будто чуть сальный. Едва взяв его в руку, она тут же разжала пальцы. Пистолет упал на место, его никто, кроме нее, не успел увидеть. Дети были на кухне, мама в это время переключала каналы телевизора и, не оборачиваясь, осуждала Марину за безответственное поведение. Потом она сообразила, что младшая дочь слишком долго молчит, и крикнула в коридор: