Безбашенный всадник - Серегин Михаил Георгиевич

Услышав это, участковый окинул его насмешливым взглядом, словно хотел сказать: «Да у тебя и на детскую деревянную лошадку-то денег нет и быть не может!» – а вот я невольно вздрогнул – опять лошадь! Камаль же продолжал повествовать:

– Я прилететь в Москва и селиться в хороший hotel. Но я никого здесь не знать и ходить в мечеть. Я хотеть спросить свой единоверцы, кто мочь продавать я хороший лошадь. Я думать, мой брат-мусульманин не обманывать я. Рядом мечеть я знакомиться молодой человек – мусульманин. Он есть сын один very important person в Азер... – Тут он запнулся и растерянно посмотрел почему-то на меня.

– Из Азербайджана? – догадавшись, что он хотел сказать, спросил я.

– Yes! – обрадовался он. – Очень трудный слово! – И стал рассказывать дальше: – Он name Виль ибн Абдулла Абузярофф. Очень есть умный человек! Он знать Коран, как мулла! Он говорить на арабский язык! И он тоже любить и иметь много хороший лошадь! Он говорить я, он иметь орлофф рысак и хотеть он продать. Следующий день он показать мне фото лошадь. Ах, какой лошадь! – восторженно поцокал языком он. – Я он видеть и тут же любить! Я хотеть он покупать! Я не иметь покой, пока не иметь этот лошадь свой конюшня!

Тут у меня в душе возникли смутные сомнения, которые требовали немедленного разрешения, и я спросил:

– А какой масти был конь? – И уточнил для него, чтобы он понял: – Какого цвета?

Участковый недоуменно на меня уставился, но ничего не сказал, а вот Камаль ответил:

– Белый! Белый, как sugar!

Тут я уже не просто вздрогнул, а меня мороз по коже продрал, и тихонько прошептал себе под нос:

– Вот, значит, как! Еще одна белая лошадь! – А потом громко поинтересовался: – Ну и что же было дальше?

– Виль пригласить я visit он дом и смотреть конь. Он прислать в hotel за я свой driver and jeep.

– А какого цвета был этот джип? Черного? – не удержался я от вопроса.

– А как вы знать? – удивился Камаль и подтвердил: – Jeep really быть черный.

– Перестаньте его перебивать! – рассердился участковый. – Когда еще доведется такую ахинею послушать? – И потребовал: – Рассказывай дальше!

– Driver везти я the day before yesterday, – сказал по-английски Камаль, потому что просто не знал русского слова «позавчера», – здесь.

– Куда конкретно? – быстро спросил я.

– Я не знать! Быть совсем темный! Ночь! – развел руками Камаль.

– Да что вы его все перебиваете! – возмутился мент.

Посмотрев на него, я понял, что он, в отличие от меня, уже начавшего кое-что подозревать, не поверил ни одному слову из этой истории и воспринимает ее как одну из сказок «1001 ночи». И, самое главное, было ясно, что бесполезно ему что-то объяснять, потому что он и мне не поверит. А Камаль тем временем продолжал рассказывать дальше.

– Я быть дом Виль! Я с он ломать хлеб! – с горечью говорил он. – Я он доверять, как брат! Я с он вместе кушать! А потом я быть плохо!

– В каком смысле? – уточнил я.

– Я быть так плохо, что я fainted, – объяснил он.

Значение этого слова я не понял и вопросительно посмотрел на жену – а вдруг она знает. И Маруся не подвела!

– Он потерял сознание, – перевела она.

– Yes! – обрадовался ее помощи Камаль. – Я быть совсем без чувство!

– По-моему, сознания у него никогда и не было! – язвительно заметил участковый.

– И долго вы были без сознания? – спросил я, не обращая внимания на реплику мента.

– Я проснуться следующий день и быть... – Тут он смущенно посмотрел на Марусю. – Совсем без одежда! – шепотом сказал он, как будто она могла его не услышать. – Совсем! – трагичным тоном повторил он. – Я быть в лес! Я не знать, что делать! Я не мог просить никто на помощь такой вид! Я сидеть там до ночь! Я не иметь кушать и пить! А потом я ходить искать одежда! Я ходить field и находить там этот одежда! Потом я ходить к люди и хотеть просить помощь. Но быть еще ночь, и я никто не встречать! Я видеть открытый, – тут он показал на нашу калитку, – и заходить. Я прятаться в bushes, чтобы ждать утро! Я хотеть ждать, когда люди выходить из дом. Я собираться просить они возить я в Москва.

– А Маруся, увидев, что кусты у нас на участке сами собой, без всякого ветра шевелятся, перепугалась до смерти и закричала. Я вышел, мы с Камалем немного поговорили, а потом Афонин выстрелил, и Камаль побежал. Ну, а что было потом, вы уже знаете, – закончил я за несчастного бедолагу эту историю.

– Это все? – спросил у Камаля участковый.

– Все, господин офицер! – кивнул ему тот.

– И ты хочешь, чтобы я поверил в эту сказку? – насмешливо спросил мент.