Капкан на честного лоха - Троицкий Андрей

Чайкин встал за спиной старухи, склонив голову набок, выглянул на площадку. Он увидел довольно молодую женщину в розовом пиджаке и шляпке. Ясно, это не ментовка.

Успокоенный Чайкин подумал, что под его матрасом лежит нож, а в сумочке у нарядно одетой женщины наверняка есть деньги. Если бы соседка не путалась под ногами, можно было обманом или угрозами заманить эту цацу в квартиру. И убедиться, богатая она или только притворяется, что богатая.

– Извините, пожалуйста, – сказала женщина в розовом пиджаке.

– Пожалуйста, – ответила Пантелеева.

Она закрыла дверь и направилась в свою комнату.

– Чего эта баба приходила? – спросил Чайкин.

– Адресом ошиблась, – буркнула старуха.

Чайкин вернулся в комнату, погрузил ноги в таз и обмотал горячую голову кальсонами. Через пять минут хлопнула входная дверь. Это бабка ушла за хлебом.

* * *

Задрав голову к потолку, Чайкин недвижимо сидел на табурете четверть часа и подсчитывал свои активы. Скинув с лица подштанники, протянул руку, распахнул дверцу тумбочки. Внутри лежали два пластмассовых футляра с видеокассетами.

Чайкин давно уже проколол телевизор и видеомагнитофон. Но поклялся себе, что продаст эти самые дорогие, самые любимые фильмы лишь в том случае, если окажется на краю могилы. Когда-то давно у Чайкина была видео коллекция из пятисот отборных кассет. Все они ушли в вену.

Что толку травить душу, предаваться воспоминаниям? Когда-то у Валеры и жена была, и даже телефон стоял. Жена ушла, телефон сняли за неуплату. Так же и видео кассеты. Были и тю-тю.

Но вот эти два фильма английского режиссера Денни Бойла, Чайкин не тронул в самые лихие времена: «Неглубокая могила» и «На игле». Культовые фильмы наркоманов всей России. Да что России, всего мира. Он закрыл дверцу тумбочки, тяжелым мутным взглядом стал разглядывать потолок, прозрачную грушу лампочки на электрическом шнуре.

Кинорежиссер Денни Бойл. Это он устами одного из героев сказал, что нет в мире ничего более искреннего и чистого, чем наркомания. Потрясающее кино снимал чувак. А теперь? Ему кинули кость из Америки. А он, забыв обо всем, побежал зарабатывать деньги. По существу, продал людей, для которых был кумиром. И сам продался Голливуду, теперь штампует всякие поделки, в них таланта на копейку. Отбросы, от которых блевать тянет.

По знакомству Чайкин прошел в кинотеатр, где показывали голливудский фильм Дени Бойла. И ушел с середины. Противно смотреть, как слащавый Леонардо Ди Каприо, кумир мочалок и потаскушек с Казанского вокзала, греет на пляже свою золотую задницу и лижет телок ценой в миллион долларов.

Нет, фильмы Денни Бойла, как выяснилось, корыстного и беспринципного мудака, следовало продать в первую очередь. А самому режиссеру, если у него осталась хоть капля совести, после «Пляжа» остается только удавиться. Мертвый он лучше живого.

* * *

Решено, Чайкин продает последние видео кассеты. Если поторговаться, хотя бы на один чек хватит и немножко останется. А там видно будет. Может, удастся одолжиться у фотографа Осколупова. Вдохновленный этой мыслью, Чайкин поднялся, натянул на себя весь свой гардероб. Тяжелые осенние ботинки с железными набойками на каблуках, штаны и майку с продранным на плече рукавом. Завернул кассеты в старую газету.

И тут в прихожей тренькнули два звонка.

Значит, к нему гости. Какого хрена сюда принесло? Как не вовремя. Только бы не участковый, этот прилипнет, как банный лист. Дать бы ему на лапу, чтобы больше не приставал, да нечего дать. Передвигаясь на цыпочках, Чайкин вышел в прихожую, припал к глазку. С другой стороны двери стоял стильно одетый мужик в сером дорогом пиджаке и солнечных очках. Очевидно, ошибся адресом.

– Кто та-а-ам? – нарочито тонким голосом пропел Чайкин. – Хозяев нет дома.

– Я к Валере, от Сергея Осколупова, – разгадал примитивную хитрость Климов. – Есть дело. Он кое-что велел передать на словах.

Чайкин удивился и обрадовался. Надо же, Осколупов о нем вспомнил, дело наклевывается. Скорее всего, нужно поработать верблюдом, отвезти товар кому-то из кайфовых. За такие услуги неплохо платят. Если дури много, можно за один вечер срубить пятьдесят баксов. А он голову ломал, где колов надыбать.

Распахнув дверь, Чайкин пропустил гостя в прихожую, покосился на его дорогие шкары и трактора. Важный гусь, башливый.

– Ты один? – шепотом спросил Климов.

– Один. Прошу сюда, – Чайкин пустил гостя в свою комнату, запер дверь.