Лихорадка - Герритсен Тесс

Он услышал скрип ножа, который пытались вытащить из деревянной стены, и, повернув голову, увидел, что на него снова бросается какая-то тень. Он поднял левую руку и успел-таки удержать занесенный над его головой нож. Лезвие наткнулось на кость, и он услышал собственный крик – такой далекий, будто бы чужой.

Ему все-таки удалось ухватить мальчика за запястье правой рукой и выбить оружие. Нож упал на пол. Мальчик вывернулся и, зашатавшись, отлетел в сторону.

Линкольн вскочил на ноги и схватил нож. Но ощущение победы длилось всего мгновение.

Мальчик уже был на ногах – на фоне окна возник его силуэт. В руках у него был пистолет Линкольна. И целился парнишка прямо в него.

Выстрел прогремел с такой силой, что стекло в окне треснуло. Его осколки рассыпались по крыльцу.

Никакой боли. Почему он не чувствует боли?

Застыв в изумлении, Линкольн смотрел, как Джей-Ди медленно оседает на пол. За спиной заскрипели шаги, и дрожащий голос Эдди спросил:

– Я убил его?

– Нам нужен свет, – сказал Линкольн.

Эдди во тьме прошел через кухню и спустился в подвал, к электрическом щитку. Через секунду в доме стало светло от разом вспыхнувших ламп.

Одного взгляда на тело Джея-Ди было достаточно, чтобы понять: он мертв.

Эдди вернулся с кухни, все еще сжимая в руках ружье Джека Рейда. Он подошел к мачехе и встал рядом. Они оба не могли отвести глаз от мертвого мальчика и так и стояли молча; это жуткое зрелище – Джей-Ди Рейд в луже собственной крови – навеки останется в их памяти.

– Амелия, – вспомнил Линкольн и посмотрел наверх, на площадку второго этажа. – Где ее комната?

Эдди посмотрел на него затуманенным взглядом.

– Вторая. Справа…

Линкольн взбежал по лестнице. При первом взгляде на дверь в комнату Амелии он понял, что самое страшное уже произошло. Дверь была выбита, и раскрошенное дерево устилало пол в коридоре. Должно быть, девочка пыталась запереться, но Джей-Ди разнес дверь несколькими ударами топора. В предчувствии ужаса, который ожидал его внутри, он шагнул в комнату.

Он увидел топор, застрявший в искореженном стуле. Увидел разбитое зеркало, разодранные платья, сорванную дверь шкафа, болтающуюся на одной петле. Он медленно перевел взгляд на кровать девочки.

Там никого не было.

Митчелл Грум, сидя за рулем «Субару» доктора Эллиот, медленно вел машину по склону Букового Холма. Он дождался полуночи – часа, когда встреча со случайным свидетелем маловероятна, но, к сожалению, небо было ясным, а свет полной луны с беспощадной яркостью отражался от чистого снега. От этого он чувствовал себя незащищенным, уязвимым. Но, как бы то ни было, он должен завершить все сегодня. Слишком много было проколов, и ему пришлось прибегнуть к радикальным мерам, которые он не планировал.

Все началось с простого задания – ему надлежало присмотреть за работой доктора Татуайлера и под видом журналиста, невинно задающего вопросы, осторожно оценить, как действует паразитическая инфекция на молодых людей Транквиля. Но его задача внезапно усложнилась вмешательством Клэр Эллиот. Ее подозрения были опасно близки к правде. А потом и Дорин Келли добавила ему неприятностей.

После возвращения в Бостон ему определенно предстоит тяжелый разговор.

Он был уверен в том, что может представить вполне логичное объяснение исчезновения Макса Татуайлера. Нельзя же рассказать боссам из «Лабораторий Энсон» всю правду: что Макс захотел выйти из игры, узнав о том, как на самом деле погибла Дорин Келли. «Меня наняли найти червей, – возмущался Макс. – „Энсон“ уверяли, что это будет погоня за научной сенсацией. Никто не упоминал об убийстве, да и к чему оно? Чтобы сделать этих особей корпоративной тайной?»

Макс отказывался понимать, что создание нового психотропного препарата все равно что разработка золотой жилы. Строжайшая секретность была в этом деле ключевым фактором. Нельзя было допустить ни малейшей утечки информации, иначе сокровище окажется в лапах конкурентов.

А сокровищем был тот самый гормон, который вырабатывается уникальным беспозвоночным, гормон, обладающий ярко выраженным эффектом усиления агрессии. Достаточно небольшой дозы препарата – и солдат мог бесстрашно сражаться в бою. Это было зелье для убийства, очень полезное для военной индустрии.

«Лаборатории Энсон» и их головная компания, «Фармация Слоун-Рутье», узнали о существовании червей всего два месяца назад, когда сыновья одной семейной пары из Вирджинии загремели в психиатрическое отделение военного госпиталя. У одного из мальчиков вышел червь – биолюминесцентная особь, которую не смог идентифицировать ни один из военных патоморфологов.