Награда для Иуды - Троицкий Андрей

– Так что вы от меня хотите, не понимаю? Мальгин пока на свободе. А когда окажется в клетке, я вас обязательно вызову.

– Ну, я же объяснил, что в Берлине…

– Это я уже слышал. Что требуется от меня? Вам билет купить на самолет?

– Самолетами я не летаю, если есть возможность ехать поездом, – Елисеев вытер платком лоб, поражаясь тупости Закирова. – Боюсь высоты. А вы случайно не были в Берлине? Красивый город. Туда стоит съездить.

Опустив руку в карман, Елисеев потянул за край конверта. Вот и настала решающая минута, момент истины. И вот он главный аргумент. Сейчас Елисеев скажет, что готов оплатить отпуск и все покупки Закирова в Европе, взять на себя дорожные расходы и так далее. Выдержит паузу и положит на стол конверт. Или деньгами только все испортишь? Вдруг следователь окажется полным идиотом, у которого вместо мозгов пропахшие нафталином принципы, он не возьмет бабки? Мало того, крикнет понятых, составит протокол, вызовет снизу ментов? Тогда как? Закиров в пять минут склеит дело. И поедешь на казенной машине вместо Берлина в кандей. Возьмет… Куда он денется при такой-то зарплате? Елисеев так запутался в собственных предположениях, так разволновался, что явственно услышал стук своего сердца.

– Не был я в Берлине, – Закиров говорил раздраженно, отрывисто, словно собака лаяла. – Хрена я там забыл?

– А если бы я вам предложил такой вариант…

– Елисеев, что вы мне полчаса морочите голову? У меня дел выше крыши, а мы тут за жизнь базарим.

– Вы взяли с меня подписку о невыезде…

– А, подписка, – Закиров обмяк и зевнул. – Так бы и говорили.

– Мне нужно, чтобы с меня ее сняли. Хотя бы на время. Поймите…

– Да понял, не дурак. Вы представляете интересы государства, у вас в России бизнес, финансовые дела. Да еще и любимая жена, которая на самом деле вовсе не жена, а пуп земли. И, межу нами говоря, еще и любовница есть. А, есть? Понял. Сколько продлится там, в Берлине, ваша болтология?

– Две недели, это если с дорогой.

– Где вы остановитесь?

– Отель «Бранденбугер Хоф», Эйслебенерштрассе, дом 14.

Закиров, дваджды переспросив, начирикал название отеля и улицы на листке перекидного календаря.

– Езжайте, подписку сниму.

Елисеев задержал дыхание. Еще не веря, что его проблема решена так быстро и так легко, расшаркался, засовывая конверт с деньгами поглубже в карман. Пообещав привезти следователю хороший сувенир, вышел из кабинета, открыв дверь спиной. Он спустился к персональной машине, залез на заднее сидение и поделился с водителем Васей только что сделанным открытием.

– А ведь мир не без добрых людей, – сказал Елисеев.

– Это в каком смысле? – обернулся водитель.

Но Елисеев ничего не слушал, он набрал телефон своего секретаря и велел заказать билет на поезд до Берлина. Желательно на завтра, в крайнем случае, на послезавтра. Если все билеты распроданы, пусть срочно звонит некоему Власенко в министерство путей сообщения, у него всегда есть бронь, мужик должен помочь. Через десять минут секретарь перезвонила, сообщив, что все билеты на берлинский поезд распроданы на неделю вперед, но Власенко обещал забронировать одно место на послезавтра, отправление поезда днем.

– Перезвони ему, спроси, в какую кассу подъехать, – велел Елисеев. – И еще скажи, что привезу ему… Ну, не знаю что. Скажи – сувенир.

Елисеев опустил трубку в карман, откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Сувенир… Хотелось заржать во всю глотку, но он сдержался. Через пять минут телефон снова зазвонил. Елисеев, прижал трубку к уху и вздрогнул. В мембране звучал голос Барбера.

– Давно не виделись. Как жизнь?

– Откуда ты узнал этот номер?

Телефон, защищенный миниатюрным скремблером от прослушки ментов, он за большие деньги получил только позавчера от одного знакомого, возглавлявшего фирму, занимавшуюся инкассацией. Впрочем, голос Барбера – это не его отпечатки пальцев. Голоса, в отличие от пальчиков, нет в милицейской картотеке.

– Ну, это просто, – ответил Барбер. – Позвонил секретутке и сказал, что с тобой по срочному делу хочет переговорить помощник заместителя министра финансов. И назвал какую-то фамилию, от балды. По этому каналу можно говорить?

– Можно. Чего ты хочешь?

– Передать тебе то, что обещал. Ты сдержали слово, выдернул меня из санатория. Теперь моя очередь заплатить. Я достал деньги. Но все прошло не совсем так, как я рассчитывал. Все оказалось труднее. Поэтому твоя доля с двух уменьшается до одного. Слышишь? До одного. Понимаешь меня? Ты согласен?