Награда для Иуды - Троицкий Андрей

Барбер засиделся в душном зале до полуночи. План вентиляционной системы ресторана он, сведя знакомство с клерком из районного управления противопожарной безопасности, купил за сущие гроши. Оставалось убедиться, запускают ли вентиляцию в кабаке вечерами, так, на всякий случай. Барбер дважды посетил туалет и убедился, что это помещение видеокамеры не контролируют. Потолки здесь низкие, не то что в ресторанном зале. Высоту потолков архитектор уменьшил, чтобы скрыть под навесными пластиковыми плитами убогие вентиляционные короба, по его мнению, портящие изысканный интерьер сортира. Заперевшись в кабинке, Барбер встал ногами на стульчак унитаза, задрав кверху руку, приподнял крышку люка вытяжной вентиляции. Послюнявил палец. Движение воздуха слабое, можно предположить, что система совсем дохлая, но все же она работает. Что и требуется.

Вернувшись в зал, Барбер вежливо отказался от предложения двух шлюх весело провести время в одном уютном местечке в двух шагах от «Аиста». И стал свидетелем того, как хозяин кабака Вася Полуйчик в сопровождении плотного мужика в черном костюме трижды выходил в зал и о чем-то беседовал со знакомыми посетителями. Последний раз, когда Полуйчик прошел мимо столика Барбера, их разделяли метра полтора, не больше. Не досмотрев стриптиз, Барбер ушел, решив про себя, что «Аист» действительно хорошее заведение, а ужин стоит потраченных на него денег.

Глава четвертая

Мальгин, проехав по единственной деревенской улице, остановился у дома старого приятеля, вышел из машины и, толкнув незапертую калитку, прошел по дорожке, выложенной плитами. Вечер выдался таким же непогожим и темным, как минувший день. Накрапывал дождь, дул северный ветер, на фиолетовом небе вспыхивали и гасли далекие зарницы. Поднявшись по ступенькам веранды, постучал в освещенное окно. Колыхнулась занавеска, послышались шаги, повернулся ключ в замке. В прихожей горела яркая лампочка. Плотников, стоявший на пороге, отбрасывал длинную ломкую тень.

– Тьфу, темнотища, – сказал он. – Олег это ты?

– Угадал, это я, – отозвался Мальгин и шагнул в полосу света.

Стараниями отставного майора ФСБ Плотникова, запущенная изба с полусгнившими полами и дрожавшими от человеческих шагов стеновыми перегородками превратилась в приличное жилище с городскими удобствами, куда не стыдно пригласить любимую тещу. Чтобы чем-то занять свободное время бывший офицер, освоив специальности каменщика и плотника, сам выложил стены дома кирпичом, перепланировал внутренние помещения. Он сколотил прочный забор, устроил в мансарде спальню и рабочий кабинет и, наконец, соорудил открытую веранду, где в теплую погоду можно валяться в гамаке или пить кофе за круглым столом. Но гости к майору заворачивали не часто.

Посиделки на открытой веранде отменили из-за дождя. Открыли ворота, загнали машину за глухой забор и, вернувшись в дом, устроились внизу, в большой комнате. Плотников выгреб закуску из холодильника, на скорую руку собрал на стол, поставив в его центре бутылку «Зубровки». После ранения и перенесенной операции, когда хирурги выпилили ему два ребра и ушили правое легкое, хозяину дома пришлось отказаться от старых привычек. Он бросил курить, а пару рюмок водки позволял себе в День чекиста и на Новый год. Но сейчас, когда жена уехала к родственникам в Краснодар, и никто не стоял над душой, сам бог велел нарушить распорядок аскетического быта.

– Давно ко мне никто не заглядывал, – Плотников усмехнулся в усы и почесал родинку на правой щеке, похожую на пятнышко коричневой краски. – Сижу тут один, как сыч. Дурью маюсь.

После третьей рюмки, Плотников, с непривычки слегка захмелевший, поднялся из-за стола и повел гостя показывать дом. Последний раз Мальгин приезжал сюда зимой, походить на лыжах. С того времени интерьер мало изменился, разве что в простенках между всеми дверями появилось однообразные пейзажи средней полосы России, написанные маслом. Живопись стала новым увлечением Плотникова. Про себя Мальгин отметил, что самодеятельный художник не в ладах с перспективой и слишком злоупотребляет темными красками, отчего полотна имеют несколько угрюмый, если не сказать, зловещий вид. Строительные дела получаются у отставного майора куда лучше. Но художественные недостатки искупала завидная плодовитость Плотникова. Картины в самодельных рамах обнаружились даже на кухне, в коридоре и в прихожей. Вслух Мальгин похвалил полотна, заметив, что в отставном майоре пропадает второй Шишкин, а то и сам Репин.