Мэри, или Танцы на лезвии - Крамер Марина

Костя только фыркал, глядя на то, как азартно я стучу по клавишам ноутбука.

Вот и сегодня я, как обычно, уселась за небольшой столик в углу, откинула крышку и погрузилась в активную беседу. Правда, на сей раз не с Алексом – его аська молчала. Видимо, вчерашний ночной разговор убедил его оставить меня в покое на пару дней. Костя, сидя в кресле, пил кофе и смотрел какую-то чушь по телевизору, то и дело бросая в мою сторону призывные взгляды. Я игнорировала. Вообще в последнее время интимная сторона жизни начала мне досаждать – то ли кокаин так действовал, то ли я устала притворяться и имитировать в постели бурную страсть.

Костя наконец не выдержал:

– Тебе нечем заняться, Мария? – спросил он, подходя ко мне сзади и обнимая за плечи.

– С тех пор как ты запретил мне танцевать – нечем, – кивнула я, продолжая переписку.

Костя наклонился, чтобы поцеловать меня в шею, и вдруг заметил торчащий из стакана с карандашами пакетик. Змеиным броском он выкинул руку из-за моего плеча и двумя пальцами схватил его. Черт, проклятая эйфория – я вчера совсем забыла убрать кокаин в ящик стола...

– Что это? – грозно спросил муж, помахав пакетом перед моим лицом.

Отпираться смысла не было.

– Кокс.

Брови Кости сошлись к переносице, он оценивающе посмотрел на пакет, потом снова на меня:

– Дай, угадаю – Артур?

Ну, тут тоже крыть нечем – Костя явно знал о том, что Арик приторговывает коксом для укрепления финансового положения.

– Да.

– Давно?

– С месяц... ну, может, чуть больше – не помню. Ты не думай, я не каждый день...

– Да ты сдурела, что ли?! – взревел Костя, хватая меня за плечи и вытаскивая из-за стола. – Успокоила! Не каждый день! Вот спасибо тебе, дорогая! А ну-ка, идем! – Он вытащил меня за руку в коридор, натянул на меня куртку и сапоги, наскоро оделся сам и, прихватив ключи от машины, потащил за собой на улицу.

Арик жил недалеко – всего в квартале от нас. Он, Гаяне и трое их детей занимали просторную пятикомнатную квартиру в новом доме на третьем этаже. Нас не ждали, но выражать досаду по поводу столь позднего визита брата с невесткой Арик не решился, а Гаяне вообще сразу испарилась.

– Ты поздно, – только и заметил Артур, приглашая нас в комнату. – Садитесь. Мария, коньячку?

– Ты, ишак! – взревел Костя, моментально выйдя из себя. – Кто позволил тебе приносить моей жене кокс, а?! Трави этой дурью кого угодно, но в семье этого дерьма быть не должно!

Арик метнул в меня многообещающий взгляд, однако я не слишком испугалась – Костя, хоть и был младше, пользовался большим авторитетом, нежели вялый и необязательный Артур, а потому слово Кости весило намного больше против слова Арика.

– Прости, брат...

– Прости, брат?! И ты думаешь, этого достаточно?! – Костя со злобой пнул ногой стоявший рядом с ним журнальный столик, и тот отлетел в угол. – Как ты вообще додумался?! Что тебе от нее надо? Надумал трахнуть, как всех моих прошлых девок? Так запомни – то были просто телки, а это – моя жена! Жена, понял?!

– Понял. – Арик весь извелся, я видела, как ему хочется, чтобы мы скорее убрались отсюда, потому что ведь есть еще и Гаяне, которая все слышит. Но вот как раз Гаяне не скажет ему ни слова – это просто не принято. Арик живет, как хочет, а Гаяне воспитывает трех дочерей, и уже этим будет всю жизнь виновата перед ним.

Больше Арик не подъезжал ко мне ни с коксом, ни с намеками на интим. Он держался подчеркнуто-холодно, был вежлив, однако в глазах скользило желание при случае посчитаться. Я не обращала внимания, так как знала – он никогда не пойдет против Кости. Костя в семье за старшего, за главного – кормилец, человек, к чьему слову прислушивались. А Арик считался неудачником, годным только быть у Кости на побегушках. Как ни странно, Арика это устраивало. Он тихонько мутил что-то с местным винно-водочным заводом, скупал его акции через подставных лиц и, очевидно, собирался со временем стать единовластным хозяином. Я узнала об этом случайно, из обрывков разговоров. У мужчин есть опасная привычка считать женщин глупее себя и не скрывать от них некоторые вещи, а зря...

Я уже довольно хорошо разбиралась к иерархии карточных игроков и знала, что Арик намного ниже Кости даже там. Он не брезговал играть на вокзалах, в поездах, тогда как Костя, будучи «катранщиком», не опускался до подобных вещей. «Катранщиками» называли тех, кто достиг вершин мастерства и играл только в специальных местах, скрытых от милицейских глаз, – «катранах». Это могли быть квартиры, отдельные кабинеты ресторанов, загородные дачи. Знала я также, что у Кости имелась специальная квартира, оборудованная новейшей электроникой. Там был установлен начиненный аппаратурой стол, который высвечивал карты противника. Во время игры на балконе располагался специальный человек, управлявший игрой Кости в микронаушник. Я не знаю, почему он не считал нужным скрывать это от меня, а даже наоборот – всячески демонстрировал, учил простейшим приемам. Однажды я обратила внимание на то, что кожа на концевых фалангах трех пальцев у него совсем тонкая, и Костя объяснил, что снимал ее лезвием – чтобы повысить чувствительность пальцев. Я ужаснулась, а он рассмеялся:

– Девочка моя, большие деньги всегда даются большой кровью.

Кроме того, Костя постоянно крутил что-то в руках – то небольшие четки, то два шарика, то монетку, перекатывая ее между пальцев, а то и просто вязал узелки на капроновой нитке. Подобное я видела у Макса – но тот делал это для того, чтобы пальцы не грубели и не теряли способности вязать узлы в любой ситуации. Для хирурга руки – это все. Собственно, как и для каталы, как выяснилось...

Я постигала премудрости Костиного искусства с интересом. Оказалось, что это целая наука. Например, карты-картинки в колоде натирались сухим мылом, а карты-знаки – канифолью. Скольжение у них получалось разное. Этим как раз и занимались купленные киоскеры в ларьках около ресторанов или гостиниц. Снова восстановить упаковку на колоде тоже было делом ерундовым, а Костя щедро платил за услуги.

Арик настойчиво предлагал моему мужу взять меня «на гастроли», мотивируя это тем, что с моей помощью они смогут привлекать лохов для игры, однако Костя сразу и решительно отверг это предложение:

– Если мне нужна будет «птичка», я ее там на пляже и сниму. А жена моя не будет этим заниматься.

Не скажу, что сообщение «сниму на пляже» меня порадовало, однако подставлять собственную голову тоже не хотелось. Я здраво рассудила: что происходит не при мне, меня не касается. Я уже не смогу перевоспитать его, да и к чему? И, если честно, мне было наплевать, изменяет мне муж или нет. Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что я не люблю его и потому не вправе требовать верности. Однако ни разу за все время мне не удалось уловить даже намека на то, что у Кости есть другая женщина. Складывалось впечатление, что я – единственная, и мне порой бывало стыдно за то, что я не могу ответить ему искренними чувствами.

Костя сквозь пальцы смотрел на мои периодические отлучки в Москву, пока я танцевала. Однако со временем все изменилось. Когда я заговорила, что хочу поехать к Марго на недельку, он вдруг воспротивился.

– С какой стати? Что тебе там делать – одной, без меня?

Мы сидели в гостиной, пили чай и пытались смотреть какой-то новомодный фильм. Однако после моих слов о поездке Костя выключил телевизор, встал и заходил по комнате.

– Костенька... я просто хочу поехать к подруге – я не видела ее довольно давно, соскучилась...

Он остановился напротив меня, уперся в лицо глазами:

– Послушай, Мария... Ты, смотрю, никак не понимаешь по-хорошему. Я и так закрываю глаза на многие вещи. Моя семья недовольна тем, что я женат на русской – но разве хоть раз я тебе об этом сказал?

– К чему говорить то, что очевидно? – Я закурила, перекинув ногу через подлокотник кресла.

– Это не так. Разве тот же Арик хоть раз позволил себе неуважительно говорить с тобой? А поверь мне – он мой брат, к тому же старший, и это я должен прислушиваться к его слову, а не он к моему!

Я поморщилась:

– Костя... я тебя умоляю – при чем тут Арик вообще? Он в принципе не способен самостоятельно что-то решить – даже нахамить мне.

– Мария! – Костя повысил голос. Для меня сигнал – пора на попятную.

– Все, молчу. Но ты объясни мне – почему я не могу поехать к подруге? Что в этом такого?

Костя опустился на корточки перед креслом, взял меня за руку и забрал сигарету.

– Мы больше не обсуждаем эту тему. Мало того... не хотел говорить, но... В общем, мы с тобой скоро уедем отсюда.

– Уедем? Куда?

– Я купил дом в Испании, на севере – там не так жарко, ты ведь плохо переносишь жару.

Меня словно ледяной водой окатило. Никогда в жизни не думала о возможности жить где-то, кроме России. И сообщение о переезде в Испанию, да еще преподнесенное вот так, походя, без предварительного обсуждения, было неприятным и пугающим. Почему я должна уезжать? Зачем?