Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение - Гринева Екатерина

Обернувшись, я увидела, как колобок в красных плавках мечется по залу, пытаясь отыскать жену. Девушка потянула меня в раздевалку.

– Ты чего стояла как лохушка, рот разинув.

– Я испугалась, – призналась я, криво улыбнувшись и потирая локоть. От крепкого пожатия он болел.

– Мне ты трусихой не показалась, – усмехнулась она. – Наоборот, смелой бабой. Этих хмырей здесь не первый раз вижу. От них лучше подальше держаться.

В раздевалке, кроме нас, был еще народ.

– Давай, одевайся и поедем ко мне, – предложила она. – Посидим, потрепемся.

– Ладно, поехали, – согласилась я.

– Тебя как зовут?

– Маргарита.

– Людмила.

Когда мы выходили в коридор, то я увидела уже знакомого колобка в красных плавках, который размахивал кулаками перед лицом Галочки в разодранной розовой сорочке. Она стояла и всхлипывала. Правая щека была сплошное красное пятно – очевидно, муж уже приложился к ней.

– Новички, наверное! – усмехнулась Людмила. – Дома он ей еще накостыляет за сексуальную свободу и б…дство. Больше, я думаю, мы их здесь не увидим. Типичная история: наслушались про свингеров от знакомых или увидели рекламу в Интернете; подумали – почему бы и нет. Секс в браке приелся, хочется чего-то остренького. А приехали и поняли, что трахаться со всеми подряд не готовы. А свою бабу делить – так вообще не каждый сможет. Даже самый-самый смелый.

Жила моя новая знакомая в Марьине, и ехать было не ближний свет. В машине Людмила молчала. Только пару раз подсказала мне, куда ехать. Припарковав «Тойоту» около белой двенадцатиэтажки, я вышла из машины и поставила ее на сигнализацию.

– Сюда, – сказала Люда, идя впереди меня.

Дороги вокруг не чистились, и я чуть не упала, поскользнувшись на гладкой ледяной дороге.

Квартира была маленькой, однокомнатной. Обои в коридоре в углу висели клочьями.

– Хозяйкин кот ободрал, – пояснила Люда. – Я эту квартиру снимаю, ремонт здесь сто лет не делали.

На маленькой кухоньке было не повернуться. Я села на табуретку. Людмила поставила чайник на плиту.

– Вот так я и живу. Возвращаться домой-то неохота. Да и кто меня там ждет. Мамаша, которая все мозги проела? Отец-алкоголик? Братишка вообще в том году повесился.

– Несчастная любовь?

– Какое там! От безысходности. Делать у нас в городке не фига. Вот от безделья и повесился. С отцом поцапался, нервы взыграли и все. Дурак дураком.

Людмила провела рукой по глазам. Но когда она отняла ладонь, я увидела, что глаза у нее были сухими. Наверное, все уже отплакалось-переплакалось.

– Ужас! – выдохнула я.

– А тебя-то что сюда занесло?

Я подобралась.

– Не хочешь говорить? – усмехнулась она, доставая замызганную пепельницу с верхней полки. – Будешь курить?

– Буду.

– Я как увидела тебя – так подумала: и чего здесь эта женщина делает? Как-то странно ты выглядела на фоне… этих…

– Ты так хорошо всех изучила?

– А то! Третий месяц подряд в клубе тусуюсь. Заработок это теперь мой. До каких пор – не знаю. Только тикать оттуда надо, тикать. Я хочу деньги скопить и уехать в другой город. Найти работу нормальную, купить квартиру с балконом и разводить там цветы. Парня хорошего встретить, завести семью, детей.

Людмила выпустила в воздух колечко дыма.

Я вынула из пачки дамскую тонкую сигарету и прикурила от зажигалки, лежавшей на столе. Если я расскажу Людмиле что привело меня в клуб, она, возможно, сможет мне помочь. Или нет?

– Я ищу одного человека.

– Любовник?

– Муж подруги. Он был как-то связан с этим клубом и пропал в первый день нового года. С тех пор от него ни слуху, ни духу. У подруги двое детей.

– А чего она заявление в милицию о пропаже мужа не напишет?

Как было объяснить моей новой знакомой, что для вечной паникерши Динки написать заявление в милицию – значит признать, что с Мишкой случилось что-то неладное. А в Динкиных глазах теплилась, несмотря на все ее причитания, робкая надежда и даже уверенность, что муж просто загулял и непременно вернется. Я держала свои соображения по этому поводу при себе. Это было между нами негласным уговором, который я не подвергала сомнению. Как кредитор, который верит, что векселя настоящие, хотя знает, что они – фальшивка.

– Подруга считает, что с ним ничего страшного не случилось?

– Именно так. Иначе…

– Все ясно, – Людмила сделала жест рукой, отметающий всякие возражения. – Домашняя клуша и паникерша. Носится с детьми и ничего не видит дальше собственного носа. А при каждом удобном случае бежит к своей закадычной подружке в надежде, что та разрулит все проблемы.

Я открыла рот и собиралась было сказать, что все на самом деле не так, но рот свой вовремя закрыла, потому что все было именно так.

– Поэтому мне обязательно нужно ей помочь, – настаивала я. – Расскажи мне об этом клубе все, что знаешь.

– А ты не думаешь, что мне за это… – Людмила выразительно показала на шею. – Накостыляют. Или еще хуже.

– Это все останется между нами.

– Если ты языком лишнего не сболтнешь, тогда помогу. Память у меня отличная, многих посетителей я в лицо знаю. Почему бы не помочь хорошему человеку. Правда? – и она подмигнула мне. – И что ты хочешь узнать об этом клубе?

– Все. Кто там бывает, много ли завсегдатаев? Кто владеет клубом?

– Слишком много вопросов. – Людмила взяла вторую сигарету из пачки. – Я не сыщик и на все ответить не могу. Клуб этот место популярное. Только в нем… – и она скривила губы. – Всякий больной народ ошивается. Сама посуди, будет нормальный человек туда ходить и свою бабу с кем-то делить? Шизики они все, – заключила она. – Некоторые реально больны на голову, только рот откроют, так оттуда такое несется. Есть те, кому просто надо на секс развести, потрахаться на дармовщинку. Одну девчонку вообще до смерти довели. Она перепила, ей плохо стало. Темная история была, – Людмила махнула рукой. – Она приехала домой и умерла. Не то отравилась, не то разрыв сердца был. К нам даже милиция приезжала разбираться.

– Ну и как? Разобрались?

Людмила махнула рукой и поправила волосы.

– Знаешь, как сейчас. Концов никаких не найдешь, а если в деле замешаны большие люди…

– Почему ты так думаешь?

Она мгновенно замкнулась.

– Ну… ходят к нам всякие. Разный народ бывает.

Я видела, что она уже пожалела, что сболтнула лишнее, и сидела как на иголкаx. Ее взгляд бегал по сторонам, а руки теребили новую сигарету, которую она достала из пачки.

– Люд! Ты можешь быть со мной откровенной. Мы же договорились.

– Точно! – и она невесело рассмеялась. – Договорились. Только я, правда, ничего не знаю. Мое дело – маленькое: ходить по залу и гостей развлекать, особенно если они у нас в первый раз и не очень себе представляют, что делать дальше. У нас есть что-то вроде службы безопасности. Там у нас толковый парень работает, Димка Панин.

Я с досадой подумала, что теперь она замкнется, и я толком ничего не узнаю. А так все хорошо начиналось…

Людмила могла свести со мной знакомство просто из чистого любопытства, а теперь, когда поняла, что мои расспросы опасны – пошла на попятную. И понять мою новую знакомую можно: клуб – единственный источник ее заработка, а кто же будет ссориться со своим куском хлеба с маслом.

– Ты всех посетителей клуба знаешь?

– Ты что? – рассмеялась она. – Конечно нет. У меня перед глазами весь этот люд мельтешит. Разве запомнишь?

Минуту назад она говорила, что у нее отличная память и она знает многих посетителей в лицо. Я действительно ее напугала, и она решила больше не откровенничать со мной.

– А кто тебя конкретно интересует? Пропавший муж подруги?

– Не только. – Я решила открыться. – У него была любовница, и они, судя по всему, вместе ходили в этот клуб. Ее звали Анна Ермолаева. Она несколько дней назад повесилась в своей квартире. Если быть точной – накануне Нового года.

Люда ахнула и закрыла рот рукой.

– А ты не сочиняешь? – с сомнением спросила она.

– Если бы, – подавила я вздох. – Все так и есть. Я подумала, может быть, ты ее знала, поэтому и спросила. Слушай, давай завтра встретимся, и я тебе дам снимок Мишки.

– Какого Мишки?

– Ну, пропавшего мужа моей подруги.

– А… – к моему предложению она отнеслась без всякого энтузиазма. – Можно… Только вряд ли я вспомню его. Столько людей передо мной в течение вечера мелькает, разве тут всех упомнишь.

– Но попробовать-то можно. Вдруг он всплывет в твоей памяти.

– Ладно. Но учти, я ничего не обещаю, чтобы потом не было никаких претензий.

– Без вопросов. Вообще в клубе у вас говорят насчет клиентов, обсуждают? Наверняка, у вас есть такие, кто постоянно захаживает.

– У нас народ не особо разговорчивый. Хозяева это не поощряют. Наш клуб – не курилка в офисе, где все друг другу кости перемывают. У нас все по-другому. И работают в основном мужики. А они языками зазря не чешут. Так что извини… Я попробую. Но еще раз повторяю: ничего не обещаю. И если что – я не знаю тебя, ты – меня. Поняла?