Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение - Гринева Екатерина

– Естественно.

– Слушай! – она притворно зевнула. – Спать что-то хочется. Сама сообрази: устала я за вечер туда-сюда ходить да всем зубки скалить. Давай по койкам. Завтра – день новый. Ты, небось, отдыхаешь, а у меня самая неделя трудовая. С ног уже валюсь.

Я думала, что она предложит мне остаться у нее: квартира маленькая, но я бы поспала и на полу, такая усталость гудела во всем теле; я чувствовала, как болят от напряжения мышцы, хотелось растянуться во весь рост и уснуть. Но моя новая знакомая хотела меня поскорее выпроводить и остаться одна.

Мы обменялись телефонами; она сказала, что если я еще раз приду в «Эдем», то лучше наше знакомство особо не афишировать.

Я вышла из дома и задрала голову вверх. Мне всегда нравилось зимнее ночное небо, оно было каким-то спокойно-умиротворяющим. Бледные крохотные звезды, как осколки стекла, поблескивали на плотном серо-черном небосводе. Снег сыпал крупой; голова была свинцово-тяжелая, и я боялась, что усну прямо в машине, не доехав до дома.

Я залезла в машину и сидела какое-то время, не включая свет, в темноте. Откинув голову назад, я закрыла глаза и сцепила руки на коленях. В таком положении я пробыла несколько минут, но когда посмотрела на часы, поняла, что продремала целый час. Причем время пролетело незаметно, как пара минут.

Машина тихо тронулась с места, а я подумала, что у меня еще никогда не было таких дурацких новогодних каникул. Таких сумасшедших и трагичных. Все идет кувырком, не так как у людей, и конца и края этому не видно. Нормальные люди отдыхают дома или за границей, радуются выпавшей передышке между трудовыми буднями и вообще живут полноценной жизнью, не как я – без семьи и детей.

Неожиданно в верхнем зеркальце я увидела, что за мной следует «Ниссан» седан с тонированными окнами. Через некоторое время я поняла, что машина «пасет» меня. Это мне не понравилось, и я нахмурилась. Может быть, я накручиваю себя? Но вскоре мои догадки подтвердились: машина действительно ехала за мной. Теперь она немного отстала, чтобы лишний раз не привлекать моего внимания.

Я прибавила скорость и свернула в переулок. Когда я вынырнула, «Ниссана» уже не было. Кто за мной следил? А главное: зачем?

Подъехав к дому, я вышла из машины и захлопнула дверцу. Вокруг стояла тишина, было начало второго ночи, и то ли от того, что мои нервы были на пределе и все чувства обострены, или от того, что мой ангел-хранитель взмахнул надо мной своим крылом и дал незримый знак, я резко обернулась: какой-то звук мне показался странным. И это спасло мне жизнь. Буквально в нескольких сантиметрах от моего виска просвистела пуля. Где-то хлопнула петарда, наверное, люди продолжали праздновать Новый год, залаяла собака. Я стояла, остолбенев. Но мой столбняк, к счастью, продолжался не более секунды. В следующий момент я пригнулась и побежала между машинами, стоявшими перед домом.

Пистолет был с глушителем, и по мелким ямкам, по легкой пыльце снега, поднимавшейся со слабым шумом вверх, я видела траекторию моей смерти. Все было, как в немом кино – полное безмолвие, нарушаемое лишь легкими шлепками пуль, и я, как раненая лиса, пытающаяся уйти от ошалевших собак и охотников. Я ныряла между машинами – впереди был просвет; лавочка у подъезда и дерево над ней. Согнувшись в три погибели, я метнулась к дереву и застыла-замерла, прижавшись щекой к холодной коре.

И здесь мне повезло. Уже второй раз за ночь. По дорожке перед домом из-за соседней двенадцатиэтажки шла пара, громко смеясь, с двумя сумками в руках. Очевидно, возвращались из гостей. Я задержала дыхание и мигом проскочила между ними к подъезду, бросив на ходу «извините». Я моментально набрала код и потянула дверь на себя. Влетев в холл дома, я перевела дыхание, а потом понеслась по лестнице, так мне хотелось поскорее оказаться в квартире.

Только там я отдышалась и как пьяная пошла к окну, не зажигая света. Я отодвинула занавеску и посмотрела во двор. Он, невидимый мне киллер, мог стоять только либо около гаражей, либо между старыми разросшимися деревьями. Это он преследовал меня на «Ниссане»? Или их двое? И второй поджидал меня у дома? Возможен и другой вариант. Мой преследователь поехал другой дорогой и обогнал меня. И стал ждать…

Я с трудом добралась до кровати и свалилась, не раздеваясь. Стоило мне сунуться в «Эдем», и меня уже «предупредили». Отступать уже было некуда – теперь угрожали мне.

С утра мне предстояло сделать слишком многое. Взять у Динки снимок Мишки и поехать с ним к Людмиле. Надо ковать железо, пока горячо, а то она в любой момент может передумать и отказаться помогать мне. И так она явно чего-то испугалась, когда я сказала ей об убийстве Ермолаевой. Она знает ее? Или что-то знает об убийстве? Или просто не хочет ввязываться во все это, хочет держаться от сомнительных дел подальше, дорожа своей работой в «Эдеме»?

Я уснула, не раздеваясь, при этом какое-то время меня бил озноб, и я тщетно пыталась согреться, укрывшись вторым одеялом.

Взяв фотографию у Динки, я позвонила Людмиле, и мы договорились встретиться в кафе недалеко от клуба. Когда я приехала туда, Людмила уже сидела за стойкой и просматривала сообщения на мобильном. Она была в короткой красной куртке и обтягивающих джинсах. Большая черная сумка лежала на соседнем стуле. Она заказала себе большую кружку пива, взяла в руки Мишкину фотографию, посмотрела на нее, впрочем, без особого интереса и вернула мне со словами, что «этого мужика она не знает». И в клубе не видела.

Людмила врала. Если Мишка ходил в этот клуб, она наверняка его запомнила, сказала же она в первый раз, что память у нее хорошая. Почему теперь она вдруг стала плохой? В чем дело? Она чего-то боится? Но чего? Или кого?

У меня возникло искушение рассказать Людмиле о том, что в меня вчера стреляли. Но что-то удержало меня от этого шага. Я поняла, что никому не могу рассказать об этом. Динке? Она только еще больше разнервничается и запаникует. Белякову? Он наорет на меня и запретит вообще соваться в «Эдем».

Раздосадованная, я убрала фотографию обратно в сумку и заказала коктейль в надежде, что мне удастся еще немного посидеть с Людмилой и разговорить ее. Но Люда допила пиво, сползла с высокого стула, тряхнула кудряшками, отчего те рассыпались по плечам, и сказала, что торопится на работу и опаздывать никак не может. Она пошла к выходу, около самой двери обернулась и взмахнула рукой.

Почему-то я была уверена, что она соврала мне, что не знает Мишку. А значит, должна знать и тех, с кем он общался в клубе. Получается, что ей есть, что скрывать. Но почему? Этот вопрос не давал мне покоя.

Я ничего не могла придумать и поэтому поехала домой. Звонок Вадика застал меня в пробке. Я нахмурилась и нажала на соединение.

– Алло! – сказала я сквозь зубы.

– Ты чего трубку не берешь? – услышала я голос Вадика, который звучал как ни в чем не бывало.

– Дела.

– А я думал, что в Новый год все отдыхают, – рассмеялся он.

– Как Новый год встретил? – сзади мне сигналили, что путь свободен и я могу ехать. Я раздраженно мотнула головой и вывернула руль.

– Хорошо. Тетя Зина пироги напекла, индейка вкусная была. Посидели, фильмы посмотрели. Душевно так было. Маме понравилось.

– Ясненько.

– Я звоню… ну, мы бы… могли встретиться.

– Для чего?

– Как для чего? – опешил Вадик. – Мы же давно не виделись. Сексом позаниматься. А то у нас перерыв долгий получился.

– Сексом? И все? А я-то думала, что у нас серьезные отношения.

– Серьезные? – похоже, что Вадик на том конце впал в ступор и не собирается из него выходить. – Я… пока жениться не собираюсь, – зачастил он. – Я пока не готов. Да и зарплата маленькая у меня.

– Ничего, хватит. Я хорошо зарабатываю. За двоих.

– Нет, Маргарита, я пока не собираюсь. Нам с тобой хорошо. Но..

– Договаривай! – моя голова была готова лопнуть, и под ложечкой неприятно сосало. – Договаривай! Чем я тебя не устраиваю?

– Ну…

– Вадик! – запела я. – Ты говори, а я, может быть, постараюсь исправиться.

Больше всего в эту минуту мне хотелось удушить Вадика собственными руками. Очень жаль, что он находился так далеко от меня – вне пределов досягаемости.

– Ты очень яркая, вся такая… У тебя жизнь была до меня всякая. Мне нужна девушка чистая, нормальная. Да и помоложе… – окончательно добил он меня. – Но мы с тобой можем встречаться…

Я швырнула трубку, откуда слышались завывания Вадика: «Алло! Алло! Маргарита! Ты где? Я тебя не слышу!»

Я ехала на машине, стиснув зубы, чтобы не разреветься от досады. Мне нужно было срочно повысить свою женскую самооценку, которую Вадик так легко низвел до уровня плинтуса.

«Я – красивая, умная, успешная женщина, которая достойна самого лучшего мужчины», – твердила я как мантру.

И что мне делать? Мне указали мое место, сказали, что я женщина только для постели. Ему, видите ли, нужна невинная молодая девушка. А я что? Старуха?!!