Секрет исчезающей картины - Вильмонт Екатерина Николаевна

— Да, пожалуй… Только вот Наташа боится, что если картина не найдется, то… Что скажет ее папа, когда приедет? Он же спросит, почему она сама не заявила в милицию?

— Видишь ли, друг мой, — он опять понизил голос, — есть версия, что этот бандит… Ну, одним словом, что именно Наташа навела его на квартиру!

— Как? — искренне обалдел Валерка.

— Пойми меня правильно, она девочка еще несмышленая, мало ли с кем могла познакомиться, показать картину какому-нибудь мальчишке, а тот рассказал о ней кому-то еще, и пошло-поехало, понимаешь?

— Да, — выдавил из себя Валерка, потрясенный наглостью этого человека.

— Разумеется, она этого не хотела, но факт остается фактом! Только ради бога не говори ей этого, не расстраивай бедняжку.

— Но тогда… Тогда тем более надо было бы ее расспросить!

— Но я же сказал — это лишь одна из нескольких версий.

— А… Ну да… Что ж, спасибо за информацию!

— Кстати, как Наточка? Успокоилась?

— Да нет, то и дело плачет… На нее столько свалилось!

— Вот-вот, зачем ей еще добавлять неприятностей, если их можно избежать, ведь правда?

— Правда.

— Вот мы и поняли друг друга. Ну что ж, буду держать вас в курсе дела. А если что, звоните!

— Филипп Аркадьевич, а вот Наташа спрашивает, вы никуда сейчас не уезжаете?

— Да нет, я никуда не собираюсь пока. Еще вопросы есть?

— Нет. Спасибо. До свидания.

— Я рад, что ты с Наташей. Ты, кажется, хороший малый. Ну, бывай!

И он повесил трубку.

Из кухни, где стоял второй аппарат, выскочил Костя.

— Ну и прохиндей! Ну и скотина! — кипятился он. — Наташа, видите ли, навела… Ах, сволочь!

У Натки задрожали губы.

— Он сказал, что это я навела?

— Намекнул. Сказал, что существует такая версия! Это чтобы ты не рыпалась!

— А я вот чего не пойму, — заговорила Степанида, — нешто он полный придурок?

Все вопросительно взглянули на нее.

— На фиг нужно было, чтобы бандюка этот ворвался с пушкой, как раз когда они туточки были? Разве ж не лучше было бы без них, и тогда никто бы ничего на них не подумал? Что-то тут не так…

— А может, они хотели специально заморочить мне голову, чтобы я не обращалась в милицию, а? — сказала Наташа.

— Возможно, — кивнул Костя, — ведь в другой ситуации Наташа вызвала бы милицию, настоящую милицию, и та того и гляди вышла бы на след преступников. Хотя все равно это как-то уж очень глупо и непрофессионально… И вот еще что… Они ведь не могли знать, что вы оставите дверь открытой. А сами они такой попытки не делали?

— Вроде нет… — неуверенно сказал Валерка. — А может, они заметили, что Наташа не закрыла дверь, и просто обрадовались, что она им на руку играет?

— Вот это похоже на правду! — воскликнула Степанида. — Они небось подумали, что она по рассеянности…

— Да, значит, как я понимаю, — задумчиво проговорил Костя, — их задача состояла в том, чтобы этот тип произвел как можно меньше шума, не ошибся в выборе картины и не опасался бы милиции. А заодно не натворил бы чего-нибудь лишнего, учитывая, что в руках у него было оружие. Кстати, оно вполне могло быть не боевым, а игрушечным. Так что же из всего этого следует? Я полагаю, что…

— Из всего этого следует, что картинка не им нужна, они только исполнители! — заявила Степанида. — А за ними стоит кто-то еще!

— Ну ты даешь! — воскликнул Костя. — Ты просто читаешь мои мысли! Из молодых, да ранняя! — засмеялся он. — Это у вас семейное, что ли? Мотька тоже сообразительная была!

— Почему это была? — оскорбилась вдруг Степанида.

— Ну, для наших дел она, считай, погибла! — улыбнулся Костя. — У нее теперь другая дорога.

— Погодите, это лирика! — закричал Валерка. — А что мы делать-то будем?

— Искать! — решительно ответил Костя.

— Мне это не нравится! — сказал Филипп Аркадьевич, положив трубку. — Ненавижу, когда в мои планы вторгаются неожиданности.

— Какие неожиданности? — спросил человек, которого днем звали Пьером Бувье.

— Мы же никак не рассчитывали, что явится этот сопляк и будет рассуждать…

— Филипп, говори толком, что случилось?

— Да пока ничего, но, кажется, он что-то заподозрил! Девчонка бы и глазом не моргнула, скушала бы все как миленькая, она вообще дура блаженная, вроде ее мамаши… А этот еще чего-то думает, черт бы его взял!

— Да что? Что он думает? Что ты набрехал насчет какого-то там майора и его помощника?

— В том-то и дело!

— Филипп, это скверно! Это очень скверно!

— А я что говорю? Черт, если бы не этот сопляк, все сошло бы превосходно, а он…

— Ты слишком топорно действовал!

— Еще что ты мне скажешь? Картина у нас? У нас. Взяли ее мы? Нет, не мы. А кто, ни одна живая душа не узнает! Если кому-то вздумается проверить, есть ли на Петровке майор Витковский, так они убедятся, что он есть! А уж посвящать кого-то в свои дела он, конечно же, не станет. Да и вообще, до него еще надо добраться. Главное, что он есть! И в действительности занимается кражами произведений искусства. Так что не придерешься. А когда вернется мсье Истомин, я уже буду далеко! У меня есть еще по крайней мере месяц на все про все.

— А если девчонка вызовет папашу?

— Не вызовет! Побоится! И понадеется на майора Витковского, который должен найти картину. Нет, не вызовет!

— А если мамашу из больницы выпишут раньше времени?

— Нет, не выпишут, ее из больницы сразу в санаторий отправят, я говорил с врачом под видом друга семьи. Так что не волнуйся!

— А когда мы бабки-то получим?

— Надеюсь, что уже завтра, когда вернется Бабай.

— А этот тип, Лебедуша, ничего с картиной не сделает?

— Лебедуша? Да нет! Он парень надежный как скала и предан мне, как пес, я его как-то от смерти спас, так что… Да не волнуйся ты, Серега, все будет о’кей!

— Может быть… Если этот Валерка не начнет очень уж шустрить.

— Ну, если начнет, придется с ним разобраться, только и всего.

— Как?

— А это уж не наше с тобой дело. Мы просто скажем Лебедуше…

Когда Костя вернулся домой, его отец с упоением смотрел хоккей. Костя сел с ним рядом на диван. Едва начался перерыв, он спросил:

— Пап, ты случайно не в курсе, есть в МУРе майор Витковский?

— Витковский? Есть, конечно, Славка Витковский, отличный мужик! Специалист по произведениям искусства. А тебе зачем?

— Да низачем! Просто у нас в институте у одного доцента картину украли, ее ищет Витковский, вот я и спросил.

Этого Костя не ожидал. А впрочем, преступник, видимо, не так прост, как они подумали сначала. И то, что отец хорошо знает Витковского, тоже может оказаться полезным, если все же придется к нему обратиться. Дело-то, похоже, действительно интересное. И задачка непростая — вернуть картину, если она еще в России. Правда, партнеры у него не очень сильные, хотя на Валерку можно рассчитывать, он умный и шустрый. Костя решительно встал и направился к телефону.

— Митяй, здорово!

— Привет, как жизнь?

— Да ничего, Мить, дело есть!

— Важное?

— Очень!

— И я тебе нужен?

— Вот именно!

— Тогда выходи, я как раз иду гулять с Джонни! Поговорим!

— Отлично, старик!

Через пятнадцать минут они встретились на сквере, где когда-то Митя познакомил Костю с девчонками — Асей и Матильдой. Как давно это было, сколько воды утекло…

— Ну, в чем дело? — серьезно спросил Митя.

— Понимаешь, тут у одних людей украли подлинник Сислея при очень странных обстоятельствах…

И он изложил Мите все, что сегодня узнал.

— Действительно, интересно. Со временем, конечно, туго, но… Думаю, тряхнем стариной?

— Попробовать надо. Жалко девчонку… Отец в Чили, мать в больнице…

— Да, но мы же можем только интеллектуальную сторону взять на себя, чтобы черной работой заниматься, как раньше, у нас времени нет… — с грустью заметил Митя. — А их там всего трое? Валерка, Степанида и эта Наташа, которая к тому же ездит к матери в больницу? Не густо.

— Нет, там еще девчонка есть, сестренка Людки Кошелевой.

— А, она, кажется, шустрая, — улыбнулся Митя.

— Они там, кроме Наташи, все шустрые! Я вот что думаю, нам надо начать со знакомства с этим Филиппком!

— Как ты собираешься с ним знакомиться?

— Совершенно случайно, как же еще! Между прочим, надо будет привлечь еще и Олега. Валерка-то отпадает и Наташа тоже.

— Да, верно. Надо все хорошенько обдумать, чтобы не наделать глупостей.

— Ох, Митька, времени мало, очень мало! Картину взяли сегодня, как бы она не уплыла за кордон…

— Меня, Костя, очень смущает одно обстоятельство…

— Какое?

— Куда пропадала картина? Кто ее брал и зачем?

— Валерка предполагает, что ее взяли показать возможному покупателю, чтобы он убедился, что это подлинник!