Красная сирена - Дантек Морис

Вставил ключ в замок зажигания, не зажигая фар, запустил мотор, закинул руку за подголовник, обернулся. Ему надо было сдать назад метров на двести по узкой песчаной дорожке, потом, сле­дуя указаниям Тревиса, подняться к ангару.

Он уже собирался переключиться на заднюю скорость, но тут руки их случайно соприкоснулись. Как будто он воткнул пальцы в электрическую ро­зетку.

Их глаза встретились, но взгляды бежали один от другого.

Черт, да что же он так дрожит от ее прикосно­вений?

Хьюго вдруг померещилось, что его рука, ле­жавшая на рычаге переключения, обратилось в мягкое тесто. В паху забурлила кипящая лава. Ноги отказали. Голова не работала. Позвоночник задере­венел. Глаза не могли, не хотели отрываться от не­подвижного и бесконечно меняющегося вида моря и песка, деревьев, колыхавшихся на ветру, облаков, которые неслись по черному своду небес, подобно табуну лошадей, заслоняя собой звезды.

Он слышал ритмичный шум волн и напряжен­ное дыхание Аниты.

Нужно было пошевелиться, что-нибудь сде­лать, обязательно, немедленно.

Анита опередила его, положив ладонь поверх его руки.

Хьюго почувствовал, как сердце заколотилось в бешеном ритме, словно он принял самый мощный амфетамин в мире.

Он с трудом проглотил комок, сдавивший горло.

– Не думаю, что это разумно в создавшейся обстановке…

Он и сам не понимал, как ему удалось загово­рить. Господи…

– Что – неразумно?

О, черт, ее голос звучал так близко, так чувст­венно. Он медленно повернул голову. Она была сов­сем близко. Слишком близко.

Поздно. Теперь ничто не сможет остановить то, чему суждено случиться. Он предпринял послед­нюю отчаяную попытку сопротивления.

– Слушайте… вы из полиции, а я… Это… это не­возможно, понимаете?

Немыслимое отчаяние прозвучало в его голосе. Он и сам был потрясен.

– Нет… я не знаю, кто вы, – ответила она.

– Вот именно.

Никогда прежде взгляд молодой женщины не был таким настойчивым. Он почувствовал, что по­следние бастионы его защиты рушатся.

Пальцы Аниты легко касалась его руки, и вы­нести это было труднее, чем если бы она изо всех сил сжала его ладонь.

– Вы не понимаете, что делаете, – заговорил он, переведя дух.

– Не понимаю, вы правы… И самое удивитель­ное, что это совершенно не важно сейчас…

Ее голос обратился в жаркое дыхание, и оно обожгло ему лицо, как ветер пустыни. Запах мяты. Хьюго тонул… Крепость пала.

Когда их губы соединились, сердце мужчины едва не вырвалось из груди.

Спустя вечность, когда к нему вернулось созна­ние, он увидел ее лицо и волосы цвета меди, и они заполнили всю вселенную. Он взял это лицо в ладо­ни и снова погрузился во влажный, шелковистый, жарко-живой мир.

Прошло еще какое-то время, и вдруг она улыб­нулась – обезоруживающе-весело:

– Вы собираетесь всю ночь жечь бензин?

Он не среагировал. Тогда она нагнулась, повер­нула ключ в зажигании, щекоча ему лицо волоса­ми.

Салон погрузился в тишину. Не разгибаясь, Анита включила радио, и в машине зазвучала ме­ланхоличная, жалобная музыка старого фаду.

Хьюго пытался овладеть собой. Он должен вер­нуться на землю! Их отношения заведомо обрече­ны, немыслимы. Суровое лицо Ари Москевица, как образ верховного Бога, выплыло из глубин памяти, но было изгнано женщиной.

Она припала к нему, прижалась губами к его губам.

Горячее, сладостно обволакивающее облако поглотило их.

Счастье на несколько мгновений.

Грохот выстрелов разорвал тишину их мира.

Через ветровое стекло они видели берег и ангар в конце пляжа. Подскочив, как от удара током, они стали напряженно вглядываться в окружающий пейзаж. Дверь ангара была открыта, повсюду суе­тились люди. Оранжевые языки пламени вспыхи­вали в ночи. На дорожке, ведущей к шоссе, стоял большой автомобиль с потушенными фарами.

– Дьявол, – прошептала Анита, распахивая дверцу. В руке она уже держала свой «магнум».

Он выскочил следом, призывая дождаться его.

Они побежали по мокрому берегу.

У ангара царил хаос…

Они бежали вдоль кромки воды. В мозгу Хьюго билась всего одна мысль: «Черт, „Штейер-АУГ“ и помповое ружье остались в спортивной сумке, ты допустил страшную ошибку, приятель!» Кольт прыгал в кулаке, как нетерпеливый стальной яс­треб.

Стремительно несясь на другой конец пляжа, он пытался оценить ситуацию. Кто-то притаился за ангаром и вел огонь по группе людей, залегшей за «датсуном» Аниты. Он узнал силуэт Тревиса, уклонявшегося от пуль, и… «Нет!» – беззвучно за­орал он. Два человека бегом поднимались по тро­пинке к большому автомобилю, их прикрывали еще трое, стрелявшие очередями в сторону ангара. Один из бегущих нес на плече маленькую, крича­щую, отбивающуюся фигурку.