Король умер, да здравствует король - Володарская Ольга

– И где портфель сейчас?

– По всей видимости, у Андромедыча остался. Дядя как-то не интересовался, но по логике...

– Ясно, – сказала Лариса. А ясно ей стало то, что визита к старому пропойце не избежать. – Ну, спасибо, дядя Боря, за информацию, – искренне поблагодарила она Коцмана. – Вы мне очень помогли. До свидания!

Тот улыбнулся гостье. Лара улыбнулась в ответ. Ей всегда нравился дядя Боря. Он был добрым, веселым, интеллигентным и невероятно скромным человеком. Имея огромное количество медалей и несколько орденов (он ушел на фронт добровольцем, хотя по состоянию здоровья мог бы, как нынче принято говорить, «откосить»), он никогда их не надевал. Даже в День Победы. И не требовал ветеранских льгот. И не кричал на каждом углу, как Андромедыч: «Мы за вас кровь проливали!» Лариса, например, узнала о том, что дядя Боря воевал, лишь пять лет назад, когда увидела его документы. И была очень удивлена. Представить добряка Коцмана с оружием она не могла, как ни старалась.

– Уходишь уже? – услышала Лара обиженный голос Марка.

– Да, пора...

– А чайку попить?

– Извини, Марк, некогда...

– Ну, во-оот, – разочарованно протянул он. – А я, дурак, специально за твоими любимыми шоколадными вафлями в магазин бегал...

– Надо же! Ты помнишь! – удивилась Лара, которая уже сама забыла о том, какое пристрастие питала к «печенью в клеточку» в детстве. – Что ж... Значит, будем пить чай с вафлями!

Марк просиял и потащил Ларису в кухню.

За чаем они болтали о том о сем. Вспоминали детство. Марк заигрывал. Причем не шутливо, а по-серьезному. Когда же пошел ее провожать до двери, предпринял попытку Лару поцеловать. Ее это позабавило. Хотя попробуй это сделать кто-то другой, она могла бы и пощечину влепить. После того как вскрылось предательство мужа (она никак не могла себя заставить относиться к его измене по-другому), Лара обозлилась на всех мужчин на свете. Она понимала, что это несусветная глупость, но ничего с собой поделать не могла. Ей казалось, что злость эта не пройдет никогда и она уже не сможет никому довериться или кого-то полюбить...

Со своим супругом Лара познакомилась на свадьбе подруги, когда училась на последнем курсе института и готовилась к диплому. Толя понравился ей сразу. Он казался таким надежным, сильным и настоящим, что Лариса не постеснялась и первой подошла к нему, чтобы пригласить на танец. С той свадьбы они ушли вместе. Всю ночь гуляли по городу, а утро встретили в Толиной квартире (его родители уехали на дачу), из которой не выходили все воскресенье – даже на второй день торжества не пошли. В общем, роман их развивался стремительно: с момента знакомства до первого секса прошло меньше суток, и никаких тебе конфет-букетов и прочих ритуальных танцев, именуемых «ухаживаниями». Но ни у Лары, ни у Толи не было сомнений в том, что между ними вспыхнуло настоящее чувство, поэтому они не разбежались после того бурного воскресенья, а стали встречаться.

Их отношениям исполнилось три месяца, когда настал момент проверить их прочность разлукой. Толя окончил четвертый курс института водного транспорта, и ему необходимо было пройти практику, то есть отправиться на все лето в плавание. И ладно бы на грузовом теплоходе, а то на пассажирском. Лара представляла, какие соблазны ждут ее симпатичного возлюбленного, и очень из-за этого переживала. Если изменит – ладно, но вдруг в другую влюбится?

Но оказалось, что волновалась Лара зря. Толя в плавании думал только о ней и звонил ей из каждого стояночного города. Тогда еще сотовых телефонов не было, и для того, чтобы услышать Ларисин голос, Анатолий бегал на телеграф. Виделись влюбленные раз в три недели, когда теплоход завершал свой рейс и возвращался в Москву. Лара прибегала на Речной вокзал за час до прибытия судна и ждала его на причале. Толя был рулевым, и вахта его была как раз в это время. Он махал ей рукой из рубки, после чего давал гудок. Понятно, что это был стандартный сигнал, но Ларе казалось, что исполняется он специально для нее...

В последний рейс она отправилась вместе с Толей. Он упросил капитана разрешить ему взять Лару с собой (по корабельному уставу право бесплатного проезда имели только законные жены), и влюбленные провели три самые чудесные и романтические в своей жизни недели. Вечерняя вахта у Толи закачивалась в двенадцать ночи. Лара встречала его у капитанского мостика, и они шли на корму, где, закутавшись в одно одеяло, сидели часов до двух, болтая, целуясь, любуясь звездным небом. В одну из этих ночей Толя сделал Ларе предложение. Та ответила согласием. В Москву они вернулись уже женихом и невестой, а спустя два месяца поженились.

Жили молодые хорошо. Дружно. Притирка характеров прошла безболезненно. Со временем их отношения только улучшались, хотя страсть прошла довольно быстро. Да и не было ее, вулканической страсти! И Лара, и Толя были спокойными, очень уравновешенными людьми, не способными на бурные эмоции и безрассудные поступки. Вернее, Лариса так думала. А Толя оказался очень даже способным как на то, так и на другое. Выходит, не в характере дело, а в человеке, который рядом. Получается, Лариса просто не давала ему того, чего он хотел, а та, молодая, дала... Что ж... Совет им, как говорится, да любовь, но только ей-то теперь как жить? С этой обидой? С этим разочарованием? С комплексами?

– Встретимся еще? – услышала она голос Марка и, стряхнув с себя задумчивое оцепенение, быстро ответила:

– Как-нибудь встретимся...

– Когда? – проявил настойчивость Коцман.

– Я позвоню, – выпалила Лара и, чмокнув Марка в небритую щеку, выскользнула за дверь.

Когда она вышла из подъезда и подняла голову к балкону Коцманов, то увидела Марка. Он грустно улыбался и махал ей рукой. Кажется, он понял, что Лара ему не позвонит.

Лариса облегченно выдохнула и заспешила к машине. Мысли о Марке тут же вылетели у нее из головы, вытесненные размышлениями о том, что ей следует предпринять, чтобы раздобыть сведения о Егоре Романовиче Данченко и его родственниках. «Нужно сделать запросы сначала в паспортный, затем в адресный стол, – сказала себе Лариса. – В принципе, я могу заняться этим сама, но, раз я хочу скорого результата, лучше обратиться за помощью к Катюше...»

С Катей Лариса вместе начинала работу на телевидении. Только Белозерова быстро сделала карьеру, а ее подруга так и осталась на редакторской должности. Правда, теперь она ответственный редактор, да не где-нибудь, а на передаче «Ищу тебя». То есть розыск пропавших людей – ее профессия. А коли так, Лара позвонит Катюше прямо сейчас.

Первые сведения о Данченко Лара получила уже на следующий день – Катя прислала ей электронное письмо.

– Есть! – возбужденно прошептала Лара, выдернув из принтера лист с распечаткой присланного файла. – Славно потрудилась, девочка, – пробормотала она, пробежав глазами текст. – Итак, Егор Романович Данченко родился в 1917-м, пропал без вести (умер, как мы знаем) в 1971-м, и это значит, что на момент гибели ему было... – Лара быстро произвела нехитрый расчет, – пятьдесят четыре года. – Она тяжело вздохнула: – Молодой! – И, глянув в распечатку еще раз, добавила: – А сын его, Александр, тогда еще в начальной школе учился...

Несовершеннолетнего Сашу, лишившегося единственного родителя (Егор Данченко ни разу не был женат, а у его сына в графе «мать» стоял прочерк, что несказанно удивило Лару – не в капусте же его нашли), отдали в детский дом. Там мальчик провел всего несколько месяцев, а потом был усыновлен семьей Дубцовых. Фамилия при этом у мальчика осталась отцовская – Данченко. Как складывалась его дальнейшая судьба, можно было только гадать, но, исходя из паспортных данных, Александр был военнообязанным, ни разу не был женат, не имел детей, а прописку сменил лишь однажды. При этом по месту прописки младший Данченко не проживает (подруга не поленилась туда позвонить, и ей сказали, что такого не знают, арендуют жилье у другого человека). Как Сашу найти, Катя пока не придумала, о чем Ларе сообщала в конце письма. Не забыв добавить постскриптум, что с Белозеровой все равно сто граммов и пончик, потому что без нее, Катерины, она ни за что бы до всего этого не докопалась.

Тут Лара была с подругой согласна на все сто. Ей в паспортном столе ни за какие пончики не дали бы такой исчерпывающей информации – это же конфиденциальные сведения, а вот Катю снабдили не только данными, но еще и копией фотографии Александра Данченко. Лариса, когда увидела прицепленный к письму файл с фото, ахнула от удивления. И поспешила его открыть, чтобы посмотреть, как выглядит сын Малыша.

На снимке Александру было сорок пять лет (ведь именно в этом возрасте в паспорт вклеивают новую фотографию). Лариса не знала, как именно в его годы выглядел Егор, но предположить могла – ведь она видела фото, где тому было двадцать девять. Так вот Александр на отца совсем не походил! Ни одной идентичной черточки! Егор, насколько Лара могла судить, был светлоглазым, русым, худощавым и головокружительно красивым. А вот сын его красотой не блистал, правда, был по-своему привлекателен. Суровое темноглазое лицо, небольшие залысины, нос с горбинкой. Широченные плечи, мощная грудная клетка. Как будто не родной сын Егора, а приемный. Что, собственно, совсем не исключалось...