Заложница - Браун Сандра

— Там, в магазине?

— Так точно.

Денди пространно выругался.

— Этот сукин сын даже не отвез ее в больницу!

Женский голос продолжил:

— Как сказала одна из заложниц в разговоре с шерифом, молодая женщина отказывается покинуть магазин.

— Он запудрил ей мозги! — заявил Денди.

— Насколько это опасно? — спросил Кэллоуэй.

— Судя по всему, один из заложников обладает познаниями в медицине. Он помогает ей, но они просили прислать специалиста.

Денди снова грохнул кулаком по письменному столу.

— Я хочу, чтобы вы, черт бы вас побрал, немедленно вытащили Сабру оттуда! Вы меня слышите?

— Мы вас слышим, мистер Денди, — ответил Кэллоуэй, чье терпение явно подходило к концу.

— Мне плевать, если вам придется взорвать всю эту проклятую лавочку динамитом!

— А мне не плевать. Если верить той женщине, которая говорила с шерифом, пока никто не пострадал.

— У моей дочери схватки!

— И мы постараемся как можно скорее доставить ее в больницу. Но я не сделаю ничего, что может поставить под угрозу жизни этих заложников, вашей дочери и мистера Дэвидсона.

— Послушай, Кэллоуэй, если ты собираешься валандаться с этим ублюдком…

— Я руковожу операцией и сам буду решать, как поступить, — отрезал Кэллоуэй.

Расселл Денди пользовался репутацией настоящего сукина сына. К сожалению, личное знакомство с ним не развеяло ранее составленное Кэллоуэем мнение. Денди деспотически руководил несколькими корпорациями. Он всегда все контролировал сам и не привык считаться с чьим-либо мнением. В его учреждениях слово «демократия» было неизвестно, да и в семье, судя по всему, тоже. Миссис Денди весь день проплакала в платочек и на все вопросы, задаваемые агентами, насчет их семьи и отношений с дочерью отвечала в точности то же, что и муж. Она не высказала ни одной собственной мысли или собственного мнения по какому-либо вопросу.

Кэллоуэй с самого начала сомневался в правдивости утверждения Денди, что его дочь похитили. Он больше склонялся к тому, что Сабра Денди убежала из дома со своим бойфрендом, чтобы скрыться от отца-тирана.

Отповедь Кэллоуэя привела Денди в ярость.

— Я немедленно отправляюсь туда! — заявил он.

— Я бы не советовал.

— Плевать я хотел на ваши советы!

— У нас в вертолете нет места для пассажиров, — сказал другой агент, обращаясь к спине Денди.

— Тогда я возьму свой «Лир».

Он выскочил из комнаты и начал выкрикивать команды, которые его люди сразу бросились выполнять. Миссис Денди проигнорировали и с собой не пригласили.

Кэллоуэй отключил громкую связь и понизил голос:

— Полагаю, вы все слышали.

— Вам там нелегко приходится, Кэллоуэй.

— Это еще мягко сказано. Как там местные?

— Насколько я поняла, Монтез весьма компетентен как шериф, но ему такое дело не по рангу, и он это понимает. Он заручился помощью рейнджеров и дорожного патруля.

— Как вы думаете, наше присутствие ему не понравится?

— Как водится, — сухо ответила она.

— Ну, к нам официально поступило только заявление о похищении. Так и оставим, пока не будем знать точнее.

— Вообще-то, думаю, Монтез не станет возражать против передачи дела нам. Он хочет только одного — никаких эффектных действий. Он стремится избежать кровопролития.

— Тогда мы с ним в одной лодке. Мне кажется, что мы имеем дело с парой перепуганных ребятишек, которые попали в сложную ситуацию и не могут отыскать выход. Вы хоть что-нибудь знаете о заложниках?

Она сообщила ему имеющуюся информацию.

— Имена не были названы, но одного из заложников шериф Монтез опознал как местного владельца ранчо. Кассирша работает в этом магазине с незапамятных времен. Все в городке ее знают. И еще — мисс Маккой, которая говорила с шерифом.

— Кто она?

— Репортер телевизионной станции в Далласе.

— Тайл Маккой?

— Так вы ее знаете?

Он ее знал и немедленно представил себе: стройная, короткие светлые волосы, светлые глаза. Голубые, возможно, зеленые. Она иногда мелькала на экране телевизора. Кроме того, Кэллоуэй встречал ее среди репортеров на местах преступлений, которые он расследовал. Довольно агрессивная, но объективная. Ее репортажи никого не подстрекали и не использовали. Она была хороша собой, очень женственна, но ее словам можно было доверять.

— Чудно! Репортер уже в гуще событий.