Апельсин–желание - Брикер Мария

– Что, пап? Что там? – очнулась Дарья. Цвет ее лица сливался с серыми стенами тоннеля подземного гаража. Дочь вышла из ступора, но начала трястись, как в лихорадке.

– Иди в машину, быстро, – попросил Гайворонский и вытащил сотовый телефон.

– Папа, что? – закричала Дарья и метнулась к изуродованному автомобилю, но отец успел перехватить дочь.

– Я сказал – марш в машину!

Он пихнул ее к «Кадиллаку» и сунул сотовый обратно в карман – ребята из службы безопасности уже бежали к месту аварии. Повезло, что происшествие случилось на закрытой стоянке, мелькнула в голове спасительная мысль.

– Почистить тут все, – скомандовал он. – Записи с камер наблюдения стереть. Чтобы ни одна живая душа!

– Ваша дочь… – сказал один из секьюрити.

Артур обернулся. Дарья прилипла лбом к стеклу разбитой машины.

– Черт. Я поднимусь с Дашей на служебном лифте. Через пять минут Веры в приемной быть не должно, удалите секретаршу куда-нибудь. Быстро! Не дай бог, Дарья устроит истерику в приемной…

Макс приоткрыл веки. Сквозь пелену и пляшущие перед глазами разноцветные паучки он увидел лицо, жуткое лицо мертвеца – белесые брови и ресницы, прозрачные голубые глаза и бескровные губы. У мертвеца была большая голова, лысая и блестящая. Покойник протянул к нему руку, что-то мокрое и холодное шмякнулось Максу на лоб, мураши разбежались стайками от позвоночника к лопаткам. Муть в голове рассосалась, как гематома от пиявки, паучки исчезли. Троянцев беспокойно огляделся. Он лежал на диване в незнакомом просторном помещении, обставленном дорогой офисной мебелью. В углу журчал фонтан, в кресле, как изваяние, сидела кучерявая глазастая девушка в дурацком сарафане.

– Очухался вроде… – произнес мертвец.

Он отошел от Макса и сел за стол, нервно тарабаня пальцами по столешнице. Губы и ресницы девушки задрожали, и она беззвучно заплакала крупными, как горошины, слезами. Троянцев обалдело уставился на девчонку. Врут писатели: никакие дорожки на щеках слезы не рисуют, они текут вдоль носа, собираются в уголках губ, сползают по подбородку на шею. «Или у меня глюк?» – прислушиваясь к странному шуму в голове, предположил Троянцев. Ныли затылок и шея, отдавая тупой болью в правую лопатку.

– Прекрати сопли распускать! – рявкнул лысый. – Лучше сходи еще одно полотенце намочи.

Девушка вскочила и, шмыгнув носом, скрылась за дверью, расположенной рядом с фонтаном. К его журчанию добавился шум воды из крана. «Зачем ей полотенце, интересно?» – подумал Макс, а вслух спросил:

– Где я?

– В головном офисе компании «Голден файерс», – сообщил лысый, продолжая тарабанить по столу.

– Где?

Троянцев резко сел и застонал: в висках заломило, словно по голове асфальтовый каток проехал. Асфальтовый каток… Макс с ужасом уставился на лысого. Он в офисе «Голден файерс», а лысый – это Яйцеголовый! Тот самый Яйцеголовый, убийца жены и конкурентов. Президент компании Артур Георгиевич Гайворонский, к которому он ехал на интервью. Мать честная! Почему он здесь разлегся на диване? Почему все болит и он ни хрена не помнит? Что происходит, елки-моталки? В голове была манная каша из событий, которые никак не получалось уложить в логическую цепочку. Макс напряг память. Так… Он дома, собирается на интервью, надевает галстук, заваривает кофе, беседует со Светкой по телефону, выливает кофе в раковину и выходит из подъезда. Солнышко, тепло, дворники поют, птички убирают собачье дерьмо на детской площадке… Дальше провал, черная яма. Разговор со Светкой по телефону вспомнился особенно ярко, в деталях, и внутри все похолодело. Никакой офисной фобии у Светланы нет. Все, что она говорила про своего шефа, – правда! Макс пришел на собеседование, что-то во время интервью случилось, и ему отбили мозг! Свернули шею, сломали спину. Макс пошевелил пальцами ног, обнаружил отсутствие носков с ботинками и испугался во второй раз. Потолок опустился, комната сузилась и закрутилась, как бешеная юла, в глазах потемнело, к горлу подкатила тошнота, разноцветные паучки снова замелькали перед носом… Троянцев упал обратно на подушку, закатил глаза и часто задышал.

– Дашка, что ты там копаешься?! – заорал лысый.

Хлопнула дверь. Макс приоткрыл глаза. Девушка в сарафане подлетела к лысому, тот забрал у нее полотенце и широким шагом направился к дивану, размахивая утиральником, как казак шашкой.

– Не трогайте меня! Я буду жаловаться в Международный трибунал Гааги и ООН! – вякнул Макс и вжался в диван спиной.

– М-да… Видать, сильно башкой-то шарахнулся, – вздохнул Яйцеголовый, снял со лба Троянцева нагревшееся полотенце и положил другое, мокрое и холодное. – Лежи спокойно, парень.

– Где мои носки и ботинки? – заорал Макс.

– Хрен их знает, где твои носки и ботинки! – заорал в ответ лысый. И добавил заметно тише: – Улетели они куда-то.

– Боже мой… – охнул Троянцев. Его били так сильно, что ботинки с ног свалились. И носки тоже!

– Я сначала решил, что ты труп, а оказалось, просто вырубился, – гоготнул Яйцеголовый, подтвердив его опасения. – Лежи, не дергайся. Скоро ребятки приедут за тачанкой, жопу кувалдами поправят, тогда и решим, что дальше делать.

Макс похолодел. Пытки еще не закончились, все только начинается, сейчас его еще кувалдами оприходуют по заднице… Ужас, кошмар какой-то! Надо бежать! Бежать надо, пока есть чем бежать. Троянцев затравленно огляделся. Лысый стоял в нескольких шагах от него. Что, если внезапно вскочить и метнуться к двери? Вдруг повезет? Нельзя же просто лежать и ждать смерти. Он и пожить толком не успел. Да, надо бежать. Правда, неизвестно, что там, за дверью. Охранников, может, табун, а на подходе подкрепление. Без ботинок он далеко не убежит. Врет Яйцеголовый. По всем законам физики ботиночки с ног никак сами слететь не могли, а тем более носки. Специально сняли, изверги, чтобы далеко не убежал. Может, в окно сигануть? Троянцев покосился на окно. Девчонка в сарафане, как назло, пересела с кресла на подоконник и пялилась на него оттуда во все глаза. Странная девица, бледная до синевы, а глазищи, как у лох-несского чудовища, подумал Троянцев с содроганием и отверг идею с окном как малоперспективную – вспомнил свою пометку в блокноте, что кабинет президента находится на шестом этаже. Какая неприятность, что мобилу за неуплату заблокировали. А говорят еще, не в деньгах, мол, счастье. Нагло врут! Были бы у него хотя бы пять рублей на счете, он смог бы Светке позвонить, помощи попросить. Или маме – попрощаться. Ну, Светка, ну, удружила… Отправила его к монстру. Выходит, она не преувеличивала, когда «достоинства» шефа описывала. Нет у Светки никакой офисной фобии – президент компании «Голден файерс» действительно чудовище. Что же Макс на собеседовании ляпнул, что его так отмутузили? Неудачно пошутил по поводу головы шефа? Или у Яйцеголового просто настроение плохое? Поэтому президент отбил ему мозг до потери сознания и частичной амнезии, вызвал на подмогу садистов с кувалдами, а чтобы, значит, Макс не скопытился до их приезда и шоу продолжилось, полотенчико мокрое ему на лоб… Спасибо большое!

– Голова болит? – поинтересовался лысый.

«Еще бы спросил – болит ли у меня задница, перед тем как туда кувалду засунут», – разозлился Макс. Впрочем, у него и без кувалды все отваливается. Троянцев приподнялся чуть-чуть и ладонью потер ноющую спину. Было такое ощущение, что ему бейсбольной битой по хребтине захреначили, причем не один раз. Кажется, он погорячился, когда планы побега строил. Даже и в ботинках убежать бы не смог.

– Неприятная петрушка у нас с тобой вышла, парень. Не смотри на меня волком, это не я, это дочка тебе задницу в гармонь сложила, не рассчитала малость, – словно прочитав его мысли, сообщил Яйцеголовый. – Дал ей порулить, а она от возбуждения забыла про тормоза.

Макс очумело уставился на лох-несское чудовище. Вот оно что… Пигалица в сарафане – дочь Яйцеголового. Тот дал ей порулить компанией, девочка вошла в раж от ощущения власти и отфигачила его так, что он не в состоянии сидеть на пятой точке и вообще ходить. Ничего себе у них тут семейный подряд!

– Дашка, конечно, виновата, но, как видишь, раскаивается в содеянном. Так что у меня к тебе деловое предложение. Давай мы не будем ее наказывать за провинность, а решим вопрос по-мужски.

– В самом деле, зачем наказывать такую очаровательную девочку, – язвительно заметил Макс. – По-мужски оно куда как лучше разобраться.

– Вот и отлично! – обрадовался президент компании. – Ботинки и носки я тебе новые куплю. Костюм с рубашкой тоже. И галстук надо бы поменять. С таким галстуком стыдно в гроб ложиться.

«В гроб ложиться…» – эхом прокатилось по воспаленному мозгу Макса. Яйцеголовый собирается купить ему погребальный прикид и ботинки. Он псих! А дочь его маньячка! Семейка Адамс номер два! Или у него все-таки глюк?