Черная жемчужина императора - Солнцева Наталья

Взять, к примеру, ужин в «Триаде». Ну, что может быть общего у столичного бизнесмена и неотесанной девицы из таежного поселка? Впрочем, не такая уж она неуклюжая простофиля, эта Лика Ермолаева! Увидела красивого мужика, небось не растерялась: давай глазки строить и корчить китайскую принцессу! Унюхала, что к чему! А он и рад стараться, философию разводить… инь и ян, Великое Единое! Тьфу! Неужели эта зачуханная курица могла заинтересовать его? Нет… исключено. Ростовцева наверняка взбесил ее непрезентабельный вид и старомодное кокетство, а любезничал он с «лесной отшельницей» назло Альбине.

«Черт меня дернул пригласить ее в ресторан! - запоздало корила себя Эрман. - Но Альберт! Он просто чудовище! Как он мог преподнести первой встречной такое же украшение, как и мне?! Галантность хороша до определенного предела, за которым она превращается в глупость».

Альбина вспоминала подробности совместного ужина и едва сдерживала негодование. Высказать все Ростовцеву ей мешал страх, - кабы хуже не было! Но лишить себя удовольствия съязвить по поводу Лики Альбина не могла.

Когда «Мерседес» замер у подъезда, а Ростовцев помог ей выйти из машины, Альбина сказала:

- Извини, Альберт. Не стоило мне брать с собой эту нескладную девицу! Она все испортила. Кто ж знал, что она вырядится, как чучело?

- Ты права, - коротко ответил он, блеснув глазами. - Не стоило.

Он проводил ее до квартиры, но не поцеловал руку, как всегда при расставании. Сердце Альбины ухнуло куда-то вниз, в бездну.

Как во сне она вошла в квартиру, разделась, включила чайник. После горячей ванны положение перестало казаться безнадежным. Пришла привычная мысль: «Куда он денется? Семейная жизнь - не трактат по философии Дао. Жена Ростовцева должна быть представительной, умной, безукоризненной во всем, что касается имиджа такого мужчины, как он. Жена - это часть его бизнеса, своеобразная марка. Игра на публику, к которой он привык, не позволит ему ошибиться в выборе».

Альбина боялась признаться себе в том, что Ростовцева, - пусть на час, на минуту, - чем-то привлекла Лика. Такая женщина совершенно не в его вкусе.

Немного успокоившись, госпожа Эрман прослушала сообщения на автоответчике. Этим вечером ей звонил муж постоянной клиентки, бывший прокурор Лавринский.

- Альбина Романовна, - вежливо произнес он. - По поводу вашей просьбы навести справки… есть некоторая информация. Предлагаю встретиться. Если получится, завтра в десять утра. Жду вашего звонка.

- Уже сегодня, - вздохнула она, взглянув на часы.

Тем временем господин Ростовцев ворочался в своей постели, тщетно пытаясь уснуть. Не получалось. Из головы не шла новая знакомая… ее дом на Неглинной улице, гулкая тишина парадного, в котором, он, кажется, уже бывал; какой-то нелепый, стародавний покрой ее пальто до пят, ее волос в тающих снежинках…

- О, черт! - выругался Альберт, ложась на другой бок. - Черт! Столько выпить, еще не то померещится.

В детстве его пугали ночные путешествия, о которых в памяти ничего не оставалось. Мама называла его лунным мальчиком.

- Лунатика нельзя будить, - говорил отец. - Он может легко пройти по самому краю крыши или узкому мостику без перил. Но если его разбудить, - упадет.

Маленький Алек не помнил ни одного своего лунного путешествия, а родители помалкивали. Со временем хождение по ночам прекратилось, но провалы в памяти продолжали вызывать тревогу. Он не говорил о них никому, чтобы не возбуждать нездорового любопытства и ненужных кривотолков. Не обращался и к врачам. Существуют области человеческого поведения, куда медицина не заглядывает. Ростовцев был убежден: отклонение от нормы еще не есть болезнь. Быть не таким как все - это не диагноз, а свойство личности.

Люди - не оловянные солдатики, отлитые по одному образцу! Таков был внутренний девиз Альберта Ростовцева, - он не кричал о нем, не объявлял на каждом перекрестке, никогда его не отстаивал и не доказывал. Он жил по нему.

Незаметно мысли его потекли спокойнее, выровнялись, упорядочились, замедлились и уступили место сну.

Давно в сны Альберта не приходил его странный враг - «канатоходец». Так он окрестил человека, идущего по канату над бездной. Удивительно, но «канатоходец» начал являться ему лет с пяти: вполне уже взрослый - такой, каким Альберт увидел его впоследствии. Ужаснее всего, что «канатоходец» не просто балансировал над бездной, а заманивал туда Ростовцева. Он пятился, осторожно ступая по канату, ставя ноги чуть наискось, и протягивал обе руки вперед, делал радушный приглашающий жест, - иди, мол, сюда, ко мне, не бойся! Канат словно висел в пустоте; вверху, в дымном ореоле, застыла на черном небе луна, зазывая лунного мальчика; внизу клубилась бездонность… над которой двигался «канатоходец». И вот уже они вдвоем, лицом к лицу стояли на этом призрачном мостике, - на губах «канатоходца» еще играла скептическая улыбка, а в глазах нарастал ужас… Лунный мальчик делал шаг вперед, и «канатоходец», покачнувшись, терял равновесие и медленно, плавно клонясь назад и в сторону, взмахивал руками, пытаясь удержаться. Его пальцы судорожно хватали воздух… тщетно! Ступни срывались с каната, и «канатоходец» летел вниз, стремительно уменьшаясь…

- А-а-а-аааа-а! - повторяло эхо его предсмертный крик. - А-а-а-аааа-а! - многократно отражались, рассыпались вокруг тягучие, полные отчаяния звуки.

Ростовцев проснулся, - раз за разом он просыпался в один и тот же момент, - открыл глаза и с облегчением вздохнул. Ф-ффу-у-у! Это всего лишь сон.

За желтыми шелковыми шторами светлел квадрат окна. Неужели наступает рассвет? Альберт Юрьевич перевел взгляд на китайские эротические гравюры… в серо-желтых красках раннего утра выделялись на стене только рамки: окна в другую, забытую жизнь, которая никогда не повторится.

«По законам кругового движения можно вернуться в ту же самую точку, - подумал Ростовцев. - Хотел бы я этого?» Однозначного ответа он дать не мог.

Подчиняясь непонятному импульсу, Ростовцев набрал номер своего начальника охраны.

- Георгий, - устало произнес он. - Найди-ка мне телефон по адресу…

И Альберт назвал улицу, дом и квартиру Лики Ермолаевой, - как ни пьян он был, провожая ее, все запомнил в точности. Отчего же иногда он будто выпадает из жизненных обстоятельств, времени и пространства, - вдруг начиная осознавать себя где-нибудь на совещании или за накрытым столом, стараясь не подать виду, что не возьмет в толк, как он тут очутился, о чем говорят и по какому поводу застолье? Словно он выключился в одном месте, а включился в другом. Но окружающие люди не выказывали удивления, не задавали ему вопросов. Значит, не замечали? Или эти «выключения» были столь краткими, что их не успевали отследить, или… господин Ростовцев продолжал, фактически сознательно не присутствуя, все же выполнять положенные действия и вести себя подобно заведенному механизму.

Через десять минут Георгий перезвонил и сообщил ему телефон, по которому можно было связаться с новой знакомой. Ростовцев покосился на светящийся циферблат часов: она, наверное, еще спит.

- Что на меня нашло? - разозлился бизнесмен.

Крайне недовольный собой, он встал, сделал гимнастику ушу, выпил зеленого чаю и… позвонил Лике. Ему ответили.

- Ваша Стефи умерла? - переспросил Альберт. - Как это случилось?

Он не совсем понял, что произошло, но сразу предложил помощь. И Лика не отказалась.

- Не волнуйтесь, я все организую! - уверял он ее. - Через полчаса… нет, простите, через сорок минут буду у вас.

Майор ждал Смирнова в баре «Червовый король», нетерпеливо поглядывая на дверь. С утра в таких заведениях немноголюдно, пахнет кофе и маленькими фирменными пирожками. Их как раз вынимают из духовки, складывают на большие мельхиоровые подносы и выносят в зал. Пирожки горячие, с румяной корочкой, - удержаться, чтобы не съесть, невозможно.

Наконец, вошел Всеслав, сбросил куртку и с наслаждением потер руки. Запах пирожков с мясом пробудил зверский аппетит.

- Ты еще ничего не заказал? - поздоровавшись, удивился сыщик.

Майор улыбнулся.

- Что, не успел позавтракать?

- Какое там? - махнул рукой Смирнов. - Поспать не удалось, не то что поесть! Всю ночь пробегал, как борзый пес, а утром опять в поход.

Сыщик подозвал официанта и велел ему принести пива, горячих сосисок и тарелку пирожков с разной начинкой.

- Метет второй день, - заметил бывший сослуживец. - Как в преисподней. Весна, называется!

- Выкладывай свои новости, - не поддержал Смирнов разговор о погоде. - Я когда голодный, лучше соображаю.

- Ладно, - согласился майор. - Везучий ты, Славка! Всегда тебе зеленая улица. Если б кто другой сведениями такой давности интересовался, ни черта бы не узнал. А тебе информация сама в руки плывет! Из Благовещенска откликнулся мой двоюродный брат, Толик, прислал по электронной почте письмо по поводу твоего Селезнева Аркадия Николаевича. Нету такого человека!