Госпожа Кофе - Данилова Анна

Я неожиданно для себя присвистнула. Сумма действительно крупная.

– И что, у Минкина при себе была такая сумма?

– Я так понял, что часть наличных денег он держит дома. Держал. Хотя, возможно, они с Тимуром просто договорились, и Минкин снял часть денег со счета в банке. Это уже технические вопросы, и я не придавал им особого значения.

– А какие дела у Минкина были в Лондоне? Насколько мне известно, он частенько туда наведывался.

– Он занимался продажей самолетов, – вздохнув, ответил Марк.

Мне в голову пришла вдруг неожиданная мысль. А что, если на Тимура никто не нападал, и он сам ударил себя чем-то тяжелым по голове, чтобы инсценировать нападение? Возможно, эта идея возникла тогда, когда он узнал, что в том районе, где живут Минкины, произошло несколько бандитских нападений. Получив, таким образом, крупную сумму денег, да еще и страшную и жалостливую историю в придачу – мол, на него напали и деньги отобрали, – он сам начал их потихоньку тратить. И операцию дочери оплатил, и ремонт в квартире сделал, и жене колечко с брильянтом размером с орех купил. А сам сказал Минкину, что ему пришлось снова взять у кого-то взаймы. Вполне вероятно, что он и занял еще одну сумму, надо же ему каким-то образом логически выстраивать тему ограбления.

– Марк, вот представь себе. Я занимаю у тебя деньги, потом еще у кого-нибудь и с тобой расплачиваюсь, потом занимаю у третьего человека и расплачиваюсь со вторым, и при этом продолжаю тратить деньги, то есть я хочу сказать, что у меня постоянно есть деньги. Потому что тот, у кого я заняла первый или второй раз, знает, что я отдаю, и снова мне могут дать в долг, и так по кругу.

– Да я и сам тоже так думал. Вот только одного никак не мог взять в толк – почему бы ему хотя бы внешне не жить поскромнее.

– Думаю, и на это у него была припасена история. Что-нибудь про жену и про то, что она не должна ни о чем догадываться. Возможно, у нее расстроенные нервы или еще что-нибудь. Получается, твой приятель Тимур (Господи, прости меня) жил в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая и при этом делая вид, что он несчастный, погрязший в долгах.

– Однако Минкину он денег так и не отдал. Хоть и нехорошо это, но я должен буду проверить его алиби на момент убийства Минкина. А что, если это он убил Минкина, чтобы не возвращать ему долг?

– Марк! Да зачем ему светиться, если он мог просто-напросто нанять профессионального киллера!

– Знаешь, Рита, вероятно, я слишком совестливый и ответственный человек, и всегда, пытаясь поставить себя на место убийцы, думаю о том, что этот самый убийца никогда не будет жить спокойно, зная, что на свете существует свидетель – убийца, которого он нанимал.

– Профессиональных киллеров мало, и все они, извиняюсь за выражение, на вес золота. Вряд ли профессионал будет болтать.

– Это зависит от характера, условий, в которые его загонит жизнь. Если убийца поймет, что загнан в угол, и ему понадобятся деньги, чтобы скрыться, скажем, из страны, то он запросто может объявиться и начать шантажировать того, кто его нанимал.

– Рита, дорогая, и чем только занята твоя красивая голова!

– Марк, я поеду к Альмире? Должен же ей кто-то сказать.

– Хорошо, я отвезу тебя, а сам поеду на место.

– Нет-нет, ты высади меня. Я возьму такси.

Я понимала, что Марку важно сейчас оказаться на том месте, где обнаружили трупы Тимура и неизвестной женщины.

– Как ее звали?

– Кого?

– Ту женщину, мертвую?

– Валентина Неустроева. Надо же, какая фамилия. А что? Ты с ней знакома?

– Вдову Минкина тоже зовут Валентина.

– Разберемся.

Марк остановил машину в проулке, где собирались, словно желтые жуки, такси. Марк поцеловал меня, и я пересела в проворно подъехавшую к нам машину. Назвала адрес. Через четверть часа я поднималась к Альмире.

9. Марк

Удивительное дело, но она сразу все поняла. Ту финансовую круговерть, в которой последние годы жил преуспевающий, с одной стороны, и якобы увязший по горло в долгах, с другой стороны, Тимур. Своеобразный вариант финансовой пирамиды. Он всегда был при деньгах и ни в чем себе не отказывал. Этот несчастный Тимур. Я не поленился и навел справки о болезни его дочери. Какой-то сложный диагноз. Ей требовалась пересадка костного мозга.

«Трансплантация костного мозга (ТКМ) в клиниках Германии. Пересадку костного мозга можно назвать „последней надеждой“ для больных особо тяжелыми формами рака крови. Операция является достаточно дорогой процедурой (стоимость пересадки костного мозга 130–135 тыс.).»