Награда для Иуды - Троицкий Андрей

Когда подошел официант в синей косоворотке и красном фартуке с ручной вышивкой, Мальгин заказал большую чашку кофе и пирожное с кремом. Итак, взрыв на кладбище случился в ночь с девятого на десятое августа. Если Кривого грохнул Барбер, значит, убийство произошло…

– Хочешь я угадаю день, когда убили Кривого? – спросил Мальгин. – Ночью одиннадцатого августа. Или десятого. В точку?

– Как всегда, мимо, – покачал головой Проскурин. – Его убили в ночь с седьмого на восьмое августа. Труп нашел один местный ханыга, собиравший по утрам пустую посуду. Так что эксперты прибыли, когда труп был почти теплый, поэтому время смерти установили с точностью до минуты – пять утра. Ну, тут все это есть.

Он снова постучал пальцем по газете и вложенному в нее конверту.

– Сколько? – спросил Мальгин.

– Обычная такса. Плюс по двадцать долларов за каждую фотографию.

– Двадцатку за фото берут с журналистов из криминальных новостей.

– Теперь и со страховщиков. Я подумал, что карточки тебе пригодятся, чтобы представить всю картину случившегося. Кстати, откуда такой интерес к этой швали? Что, Кривой застраховал в «Каменном мосте» свои фамильные драгоценности?

– Мы проверяем одного клиента, который в свое время поддерживал с ним отношения. Речь идет о крупной страховке. Поэтому приходится буквально рыть носом землю.

– Ну-ну, желаю успеха.

Доев мороженое, Проскурин облизал ложечку, порция оказалась слишком маленькой. Мальгин вытащил из внутреннего кармана бумажник, но милиционер сделал большие глаза и оскалил зубы.

– Ты с ума сошел, – прошипел он. – Не здесь.

Мальгин поднялся, пересек зал, вышел в холл, открыл дверь туалета и, убедился, что вокруг никого нет. Он отсчитал деньги, завернул купюры в кусок бумажного полотенца. Днем «Закарпатские узоры» работали как обычная столовка. Вечером, здесь танцевали под оркестр, в мужском туалете какой-то старикан чистил ботинки кавалеров. Он запирал свои щетки и гуталин в фанерной тумбочке, стоявшей возле умывальников. Нагнувшись, Мальгин сунул деньги под тумбочку, сполоснул руки под струей воды и посмотрел на себя в зеркало. Так себе вид, не блестящий. Кожа бледная, тусклые глаза, за время вынужденного отпуска, проведенного в больницах, он потерял добрых семь килограммов веса. Пригладив волосы расческой, он вернулся в зал, сел к столу.

– Под тумбочкой для чистки обуви. В сортире, – сказал он.

– Счастливо оставаться. Всегда можешь рассчитывать на меня.

Проскурин, уже рассчитавшийся за обед, он встал и вышел из зала, оставив в пепельнице дымящуюся сигарету. Мальгин придвинул к себе газету с конвертом.

***

В парадном дома, где еще совсем недавно жил Онуфриенко, было так тихо, что запросто услышишь, как внизу перекрикиваются птицы. Оно и понятно, ребятни в городе немного, служивый люд на работе, а пенсионеры коротают время в ближнем сквере.

Поднявшись на седьмой этаж, Мальгин вытащил из кармана связку ключей, постоял пару минут перед опечатанной дверью, прислушиваясь к посторонним звукам: шагам за соседскими дверьми, разговорам, но ничего не услышал, только откуда-то снизу доносился тонкий младенческий плач. Взявшись за дело, Мальгин решил, что тут легко обойдешься без отмычки, замок копеечный. Прикинув на глазок, какой ключ из его коллекции подойдет, он сунул его прорезь. Туговато. Вытащив ключ, капнул на него солидолом из масленки, снова вставил скважину. Отлично, фарт так и катит, если мелкое везение можно назвать фартом. Ключ легко повернулся на два оборота. Лезвием выкидного ножа, Мальгин разрезал поперек бумажную полоску с печатями и чьей-то неразборчивой подписью, освободил от пластилина пеньковую веревочку, и, толкнув дверь, переступил порог.

Однокомнатная берлога Кривого, окнами выходившая во двор, скорее напоминала притон, чем человеческое жилье. Следов напыления графитового порошка на мебели не было, значит, отпечатки пальцев милиционеры, проводившие обыск, не снимали. После беглого осмотра кухни и комнаты о хозяине твердо можно было сказать только одно: на горячительных напитках он не экономил, но во всем остальном себе отказывал. На кухне капала вода из крана. В умывальник, изъеденный пятнами ржавчины, пришла на водопой кампания тараканов. Мальгин заглянул в помойное ведро, на дне которого, лежало несколько покрытых наростом плесени хлебных корок. Открыв дверцу двухкомфорочной плиты, Мальгин заглянул туда и поморщился: на обгорелой сковороде кусок надкусанной колбасы, сморщенный от времени. Чрево кухонного стола битком забито пустыми бутылками и трехлитровыми банками из-под яблочного вина.