Грустное танго Арлекина - Ольховская Анна

– Не стоит утруждаться, – холодно усмехнулся Дмитрий, доставая удостоверение, – полиция уже здесь. Займитесь девушкой, хватит болтать!

Докторша поджала губы, враждебно зыркнула на здоровенного жлоба с корочками, но больше не сказала ни слова. Ему не сказала.

А со своей фельдшерицей парой слов перекинулась, делая Яне укол. Затем собрала чемоданчик и, не прощаясь, ушла.

Но надо отдать ей должное – препарат был выбран грамотно. Буквально через пару минут речь Яны начала замедляться, глаза – закрываться, и через пять минут после ухода бригады «Скорой» девушка уже крепко спала.

В эту ночь Матвей не дежурил. В эту ночь он спал. Крепким сном уставшего и вымотавшегося человека.

А еще – обнадеженного человека. Впервые за последние недели забрезжил свет в конце темного и безнадежно-бесконечного тоннеля. Причем свет, поначалу робкий и невнятный, к концу сегодняшнего дня уже горел ровно и ясно.

Парни из Отдела «К» практически вычислили подонка.

Сама идея, озвученная Дмитрием Сахновским, выглядела поначалу полным бредом – какой-то интернет-хулиган и есть наш маньяк? Да ну, глупости.

Но другой ниточки, связывающей воедино все преступления, все равно не было. И потянули за эту.

И вот – практически вытянули на свет божий затаившуюся где-то мразь!

Поэтому и спал Матвей Черепанов крепко и сладко.

И даже трель мобильного телефона не смогла пробиться сквозь скорлупу сна. Эту скорлупу раскололи лишь кулачки его дражайшей супруги, Ирины, рассерженно колотившие мужа по спине. И ее голос прямо в ухо:

– Матвей, просыпайся! Да просыпайся же скорее, пока твой визгун детей не разбудил! Сто раз ведь просила – отключай звук на ночь! Ну все, как хочешь! Сейчас я сама его отключу к чертовой бабушке! И не ной потом – это с работы, зачем!

– Это с работы… – эхом пробормотал Матвей и, еще толком не проснувшись, взял у жены настырно вопящий телефон: – Алло… Какого черта, я не дежурю сегодня… Что?!!

Ирина со вздохом наблюдала за тем, как мгновенно проснувшийся от известия муж торопливо одевается. Она даже спрашивать не стала – что случилось, куда он собрался посреди ночи. Зачем спрашивать – всегда одно и то же. Кровь, смерть, боль. Чему не место в ее уютном и спокойном домашнем мирке, совсем не место.

Через десять минут Матвей уже был возле парка – ночью дороги свободны от машин. Искать место происшествия не пришлось – несколько машин «Скорой», патрульных, желтая лента – страшное дежавю…

Только на этот раз, похоже, еще страшнее.

Но Матвей до последнего мгновения надеялся, что это не так. Что дежурный, позвонивший ему, что-то напутал и парни живы.

Одна из машин «Скорой» включила проблесковые огни и резко стартовала с места, направившись к выходу из парка. Черепанов облегченно вздохнул: слава богу, действительно, путаница произошла! Вон, помчались доктора, значит, есть кого спасать!

Взбодрившись, Матвей торопливо направился к группе коллег, возившихся за желтой лентой ограждения. Правда, двинувшиеся следом за первой остальные «Скорые» проблесковых не включили. Да и ехали не спеша.

Но Черепанов все еще бодрился: мало ли, просто слишком много машин нагнали, вот лишние и уезжают.

А когда приблизился вплотную, понял: рано обрадовался, рано…

На этот раз никакой инсталляции маньяк-затейник не устраивал. Судя по всему, не до инсталляции ему было – все-таки трое парней, не тоненькие слабые девчата.

Зачем убийца пришел в парк, известно было только ему одному. Понять логику психа нормальному человеку невозможно.

А эти пацаны и не пытались ничего понимать, они просто дежурили, бродили по парку. И нет бы упырю наткнуться на профессиональных охранников, здоровенных обученных мужиков!

Но он пересекся с этими вот пацанами…

Впрочем, возможно, встреча изначально не была случайной, про молодежный патруль знали все в городе. И убийца решил поразвлечься, пощекотать нервишки, устроив охоту на мальчишек.

Вооруженных всего лишь бейсбольными битами мальчишек, вон, валяются две возле окровавленных тел.

Увидев Матвея, эксперт-криминалист хмуро кивнул:

– Привет. А ты чего здесь? Ты же отдежурил вроде?

– Не задавай идиотских вопросов! – поморщился Черепанов. – Ну что, Карусельщик развлекся?

– Он самый.

– Точно?

– Рад бы оправдать надежду в твоем голосе, – криво усмехнулся эксперт, – но увы – точно. И дело даже не в характере ран, нанесенных, судя по всему, тем же орудием, что и в предыдущих случаях – точно я смогу сказать только после вскрытия.

– А в чем же тогда дело? Почему дежурный, вызвавший меня, с ходу сообщил, что это Карусельщик?

– Парнишка сказал, Кирилл Шляппо.

– Кирилл? Парень последней жертвы, Вики?

– Он. Это ведь он затеял все эти дежурства, – тяжело вздохнул эксперт. – Мститель хренов!

– Я так понимаю, именно Кирилла увезла сейчас «Скорая»?

– Правильно понимаешь.

– И как он? Выживет?

– Сложно сказать. Во-первых, крови много потерял, у парня все руки изрезаны, закрывался, похоже, от ножа. Плюс ранение в брюшную полость, сложность которого можно будет определить только на операционном столе. Но в целом ему повезло гораздо больше, чем его друзьям…

Эксперт кивнул в сторону лежащих тел и крикнул стоявшим в сторонке пэпээсникам:

– Мужики, найдите хоть брезент какой-то, тела прикрыть. Не дай бог, родня раньше труповозки появится, не надо им это видеть.

– Что, все так плохо? – тихо произнес Матвей.

– Да чего уж хорошего! Навскидку дело обстояло следующим образом. Карусельщик напал на ребят из засады, застал их врасплох. С ходу резанул по горлу одного, оставшиеся двое попытались отмахаться битами, вероятно, смогли задеть маньячину, чем только разозлили его еще больше… Кирилла спасло то, что он потерял сознание плюс обильное кровотечение из порезанных на руках вен. Карусельщик решил, наверное, что парень уже мертв. И взялся за последнего… – Эксперта, повидавшего на своем веку немало трупов, передернуло. – Он реальный псих, этот Карусельщик… Третьему парнишке «повезло» больше остальных. Хоронить его будут в закрытом гробу. А реакцию родных я даже представлять не хочу! И очень надеюсь, что они пока ничего не знают. Хотя бы эту ночь проживут, как прежде… О, спецтранспорт подогнали.

Матвей обернулся – возле ленты оцепления остановилась «труповозка», из нее выбрались двое и, расправляя на ходу большие пластиковые черные мешки, направились к накрытым брезентом телам.

Эксперт протянул Матвею руку:

– Ну, бывай. Поехал я. Подробности – в отчете после вскрытия.

– А толку от этих подробностей. – Черепанов тяжело вздохнул и пожал протянутую руку. – Вряд ли ты найдешь на теле бумажку с адресом, где скрывается Карусельщик. Правда, такая бумажка мне и не особо нужна теперь.

– Вот недаром мой младший сын клоунов боится, – проворчал эксперт. – А мы над ним еще и смеялись со старшими!

– Ну, не все же клоуны такие.

– А хрен его знает, что за рожа под гримом!

Да, под гримом не разберешь.

Как и под маской.

Но ничего, гнус, завтра мы твою крысиную нору разворошим! И очень надеюсь, что ты будешь там и попытаешься бежать.

И можно будет стрелять на поражение.

Яна с трудом – веки, казалось, окунули в раствор цемента, пока она спала, – приоткрыла глаза и озадаченно нахмурилась. Что за ерунда? Она разве спит еще? На сон не похоже – потому что спала без сновидений. Да и спала ли?

По ощущениям – на минутку закрыла глаза, у себя в квартире закрыла, а когда открыла, квартира совсем другая. Чужая. И диван, на котором она лежит, тоже чужой. И…

– Проснулась? – ласково поинтересовался теплый мужской голос. – Ну, вот и отлично, я как раз кофе сварил. Ты как, на кухню пойдешь или сюда завтрак принести? Как ты себя чувствуешь?

– Димка? – Яна озадаченно нахмурилась и приподнялась на локте, осматриваясь. – А где я? Почему не дома?

Радостная улыбка на лице Сахновского мгновенно выцвела, он подошел к дивану, присел на краешек и нежно спрятал ладошку Яны в гнезде теплых рук:

– Яни, ты… Ты что, ничего не помнишь?

– А что я должна помнить? – насторожилась девушка. – Погоди… ты хочешь сказать, что мы с тобой… ну… – Яна почувствовала, как полыхнули огнем щеки. – Раз это не моя квартира, значит, твоя?

– Логично, – невольно усмехнулся Дима. – Да, это моя квартира. И нет – мы, увы, этой ночью спали не вместе. Ну вот, зачем так облегченно вздыхать! Я и так в раздрае полном – ведь почти сбылась моя мечта: вкусный борщ, сваренный любимой девушкой, а потом…

– Борщ? – Яна наморщила лоб, вспоминая. – Погоди-ка… Да, точно, борщ! Я варила борщ…

Янтарно-алый. Алый. Кровь тоже алая.

Защитный шлюз, старательно выстроенный подсознанием, все-таки прорвало. И события вчерашнего дня и вечера обрушились на Яну, закружили, придавили, сбили дыхание, почти размазали, но вместо распластанной амебы на выходе получился твердый, хоть и пылающий внутри уголек.