Снежный король - Соболева Лариса

– Устроишься, – убеждала мама. – И знаешь, что мы сделаем? Оденем тебя, как куколку! Все-таки встречают-то по одежке.

Девиз «ничего лишнего» сохранил в целости деньги от проданной квартиры. Они приобрели швейную машину с множеством операций, накупили тканей, у знакомой взяли кипу журналов. Целыми днями кроили, отмеривая вместо семи раз двадцать семь, и строчили. Вскоре у Риты появилось много «лишних» вещей, она научилась шить, а мама до сих пор берет заказы у знакомых. Ну, действительно, зачем тратить деньги на готовую и плохого качества одежду с барахолки, когда можно одеться в эксклюзивные вещи? Серьезно потратились лишь на обувь и сумки, но эти предметы не выполнишь кустарным способом. Одна добрая душа посоветовала обратиться в совместное кипрское предприятие, туда требовался референт. Рита предстала пред очами главы фирмы не замученной трактатами Макиавелли и Канта философиней, а преуспевающей, уверенной в себе леди. Она прекрасно владела компьютером, а знание английского и немецкого (немецким с ней занималась мама с детства) решило судьбу конкуренток, приняли Риту, которая к тому времени успела и курсы референтов закончить. Осталось диплом о философском образовании повесить в сортире и ходить с гордо поднятой головой, потому что работаешь в фирме, которая выпускает картонную тару! Бред? Нет, реальность.

В офисе она познакомилась с Германом. Он вошел, а ее словно кипятком обварили. Зато он заметил ее со второго взгляда, а именно на банкете по случаю дня рождения шефа-киприота. На том же вечере присутствовал и Андрей, который тоже произвел впечатление на Риту. Оба оспаривали ее внимание, она была в полной растерянности, однако предпочла Германа, а ведь ее предупреждали:

– Куда ты лезешь? Он же бабник, избалован и нагл.

В таких случаях женщины приводят ошибочный, но самоуверенный довод: это было до меня, со мной он станет другим. Растеряв последние мозги, Рита ночь провела у Германа. Она не была девой в полном смысле этого слова, еще в университете у нее случилось два романа скорее из любопытства, но глубокого следа в ней они не оставили. С Германом произошло все иначе, проще и сложнее одновременно. Она влюбилась, как последняя дура. Его бесшабашность, неуемный темперамент, любознательность, умение удивляться и удивлять подкреплялись веселым нравом. Однако Герман оказался еще и ревнивым, вспыльчивым, обидчивым, из-за чего возникали ссоры, а после ссор он забывался в объятиях других. О, сколько Рита пролила слез тайком, давая себе клятву, что выкинет его из головы. Но при полном отсутствии серого вещества – там поселился один Герман – это оказалось ей не под силу. Он просил прощения, да как! Рита переступает порог квартиры, а у дверей одиноко лежит букет; Рита приходит на работу, а на ее стуле лежит букет; почтальон приносит посылку, а в ней цветы! А стояние на коленях? Она выходит из подъезда и видит машину Германа, его самого на коленях с выражением шутливой мольбы в глазах. Простите, кто же устоит? Были упреки, слезы, поцелуи... И снова Рита говорила себе:

– Это последний раз. Он все понял.

За последним разом был еще раз, еще... и вот к чему это привело. Сначала она ужасно хотела выйти за него замуж, затем желание постепенно уменьшалось, пока не пропало вовсе. Последняя история поставила окончательный приговор: он никогда не изменится. В душе образовалась пустота пополам с горечью. На этот раз, выйдя из СИЗО, Герман не забрасывал ее цветами. Идя на работу, или возвращаясь домой, Рита видела его автомобиль у своего дома, знала, что он сидит там за темными стеклами, но даже не смотрела в его сторону. Однажды автомобиля не оказалось на привычном месте, а вот Герман вырос у нее на пути:

– Рита, давай поговорим.

– Не о чем нам говорить, – попыталась она обойти его.

– Погоди, – он не дал ей уйти. – Пожалуйста, выслушай...

– Убирайся! – четко, с ледяным спокойствием сказала Рита.

Он ушел. Рита, как ни странно, уже не испытывала горечи потери, она смирилась с невозможностью быть вместе. Но ее в покое не оставили. Перед свадьбой Светланы к ней домой пожаловал сам Феликс и очень просил «поприсутствовать» на торжестве в качестве подруги его сына. Она заявила:

– Вы извините, но я не хочу быть ширмой вашему сыну. Я понимаю, мое присутствие должно дать понять всем, что грязной истории не было. Но она была, я не помогу укоротить злые языки. А меня вы выставите в некрасивом свете. К тому же между мной и Германом ничего больше нет.