Любовь и смерть в толпе - Андреева Наталья

Загорелая блондинка все еще осмысливала происходящее. Потом с придыханием сказала, обращаясь к Люське:

— Мы очень рады вас видеть! Ведь вы…

— Людмила Иванова.

— Ведущая…

— …«Дежурного меню», — хором закончили фразу три женщины. Светленькая, темненькая и рыжая. Называется, спелись. Чем не ВИА Гра?

— Значит, вы вместе? — уточнила блондинка. Быть особенно внимательной к VIP-персонам тоже входило в ее обязанности.

— Да! — ответила Люська, не обращая внимания на то, что Стас с ней не согласен. Это уже привилегия звезды: принимать решение за всех.

— Я могу предложить вам кофе? — спросила загорелая блондинка.

— Да! — опять-таки за всех ответила Люська.

Они присели на диван, обитый светлым велюром. Пол был мраморный, под песчаник, мебель из натурального дерева. Здесь все было достойно. Пока достойная этого здания офис-менеджер готовила кофе, Стас с Апельсинчиком принялись выяснять отношения.

— Я не собираюсь впутывать в это прессу! -шипел Самохвалов.

— Без меня вы все равно ничего не добьетесь! -парировала Люська. — С вами просто не будут разговаривать!

— Как ты вообще сюда попала?

— Приехала на машине!

— Как ты узнала?

— Подумаешь, проблема! Узнать, где и кем работал убитый!

— Потерпевший!

— Не суть! Его же зарезали! Или ты хочешь сказать, что он жив?!

— Хотя бы разберись в терминах! Уголовный кодекс почитай!

— Сам читай!

— Этим и занимаюсь! Дилетантка!

— Зануда!

— А ты… ты… Ох, если бы ты не была женщиной! — Самохвалов сжал кулаки.

— Все. Брэк, — сказала Люба. — Нам кофе несут.

На низенький столик, массивную чугунную «лапу», накрытую толстым стеклом, бесшумно опустился поднос. Блондинка перед каждым поставила по крохотной чашечке кофе. Потом присела на самый краешек такого же огромного и глубокого, как диван, кресла и спросила:

— Что вы хотели узнать?

— Насчет Шестакова, — мрачно сказал Стас. — Его ведь убили. Был даже сюжет в передаче «Дежурное меню». Впрочем, об этом вам расскажет подробнее госпожа Иванова, — он с иронией посмотрел на оранжевые Люськины волосы.

— Если хотите, мы можем заплатить за информацию, — тут же сказала та.

«Не лезь», — взглядом велел Стас, на что Люська только фыркнула, а блондинка вздохнула:

— Нам уже звонили из милиции. Собственно, здесь нет никакой тайны. Да, его убили. Клиентам мы этого не сообщаем из этических соображений. Перенаправляем к другим детективам. Не все ведь они смотрят «Дежурное меню».

— А среди детективов большая конкуренция? -спросил Стас.

«Умница! — невольно подумала Люба. — Шестакова вполне мог убрать кто-то из коллег. Сделано это было профессионально».

— Если честно, Шестаков был лучшим, — еще раз вздохнула блондинка. — У него это здорово получалось! Улаживать конфликты!

— Вы не могли бы сказать нам, какие дела вел Владимир в последнее время? — это уже Люська спросила.

Лицо у блондинки стало испуганным.

— Поймите, это же служебная тайна! — взмолилась она. — А за ее разглашение…

— Если будут убивать ваших детективов, все ваши клиенты разбегутся, — разумно заметил Стас. — Дела, которые вел Шестаков, все равно надо довести до конца. Ведь за них заплачено. Заплачено?

— Именно, — блондинка кивнула. — Вы правы: клиенты уже телефон оборвали. Требуют Шестакова. А я не знаю, что делать! Ведь их недовольство обрушивается на меня! А среди наших клиентов есть очень важные персоны. Они не привыкли испытывать неудобства, особенно если платят большие деньги. Я-то в чем виновата? И чем могу им помочь? Я ведь всего-навсего офис-менеджер!

Она беспомощно развела руками.

— Посовещайтесь с начальством, — сказал Стас, начиная испытывать к красавице сочувствие. — Скажите, что я готов этим заняться безвозмездно. Володя был моим другом.

— Да что вы говорите?

В голосе блондинки тоже послышалось сочувствие. «На почве сочувствия у них вполне может завязаться роман, — подумала Люба. — Самохвалов своего не упустит».

— Я попробую зайти к Святославу Генриховичу. Это наш хозяин, — с придыханием сказала девушка и поднялась. — Если он захочет вас выслушать…

Стас хотел было возмутиться: как это не выслушает представителя власти! Но Люба схватила его за руку и крепко сжала. Это означало «помолчи». Блондинка лебедем плыла к дверям, а Стас шипел, словно гусь, решивший пребольно ущипнуть обидчика: