Аромат желания - Данилова Анна

– Адамчик, дорогой… Нет сил звонить в милицию… Веришь? Руки трясутся… Наша улица тихая, хотя и в двух шагах от твоего ресторана, где жизнь наверху бурлит… Адам, там, на крыльце, снова труп! И я ее, кажется, знаю! Я сама привозила ей эту шиншиллу… Это Ирина Аленькая! Господи, ужас какой… Хотя, может, она еще живая… Но она так лежит, так лежит… Там уже люди собрались. Моя продавщица блюет за углом, ей совсем плохо… Я не знаю, кому это нужно губить мою репутацию! Ведь эти трупы отпугивают покупателей! Я все с таким трудом создавала, Адам, что же это такое? Пойдем, ты сам посмотришь…

– Соня, может, вызову милицию сначала? И «Скорую»? – Адам с трудом скрывал свое разочарование.

Эта дамочка, оказывается, пеклась в первую очередь о своей репутации, о бизнесе! Вот уж точно – испорченный деньгами человек. Окончательно. Моральный урод. Не станет он больше выслушивать ее стоны по поводу бросающих ее любовников. И домой больше не повезет. Ни за какие деньги.

– Да-да. Конечно, что же ты стоишь! Доставай телефон и звони!

Он удивился, не понял, почему она сама до сих пор не позвонила.

– Ну, ты чего уставился на меня?! Звони, чего ждешь-то?

Адам подумал, что теперь в ее коктейль он вместо сахара непременно насыплет соли, а еще лучше – яду! Она разговаривает с ним как со своим подчиненным! Она не видит в нем человека, оказывается. И никогда не видела!

– Хорошо, Софья Андреевна, успокойтесь, я уже звоню.

Он позвонил в милицию, объяснил ситуацию и даже представился.

– Адам, это ты? – послышалось в трубке. – Привет! А ты-то там каким боком оказался?

Он не знал, с кем именно говорит, но, судя по всему, этот милиционер бывал в ресторане и знал его. Что ж, тем лучше.

– Сюда хозяйка салона «Софи» пришла. Ее фамилия Султанова. На крыльце ее магазина и обнаружен труп. Предположительно Ирины Аленькой…

– Она директорша издательства или типографии, что-то в этом духе, – подсказала, испуганно хлопая глазами, Султанова.

– Она директор издательства.

– Хорошо, сейчас к вам приедут. А она путь будет там, скажи, чтобы никуда не уходила, салон-то ее… Знаю я эту Султанову.

– Знаешь, я там не был, – вдруг опомнился Адам, – может, эта женщина и живая… Я побегу сейчас посмотрю, вызову «Скорую».

– Да ты не парься, я сам вызову. Давай, бывай, дружище!

Через полчаса на глазах Адама часть улицы отгородили желтой лентой, понаехало много милицейских и прокурорских машин, он видел, как над трупом (женщина, как сказал ему следователь прокуратуры Мирошкин, с которым он был в приятельских отношениях, умерла давно, и труп успел окоченеть) засуетился, судя по всему, эксперт. Молча, сосредоточенно работал фотограф, с приятным, каким-то законченным звуком щелкал его фотоаппарат. Приехавшие люди из прокуратуры тихо переговаривались и много курили. Потом один из них махнул рукой Адаму, и он понял, что его просят вернуться на рабочее место. Ну как же, на улице погода мерзкая, дождь, ветер, так и хочется пропустить стаканчик-другой.

Он кивнул головой, в последний раз окинул взглядом улицу с толпившимися на ней зеваками, укрывшимися от дождя под зонтами, и вернулся в ресторан. На этот раз в ресторане не было вообще ни одного посетителя. Знакомый редактор, позавтракав, уже ушел – работать, переживать, тосковать, недоумевать, возможно, пить.

Почти сразу же ему позвонила Глафира.

– Адамчик, представляешь, на том же самом месте, где и в прошлый раз, нашли труп! Мне Мирошкин позвонил…

– Да я знаю, – ответил Адам и рассказал все, что случилось с ним в последние сорок минут.

– Сначала Любу Горохову убили, а теперь Аленькую, издательшу. Эксперт успел сказать Мирошкину пару слов, он предположил, что и эту женщину тоже изнасиловали, потому что у нее под юбкой не оказалось белья. Вот так живешь-живешь, и вдруг такая ужасная, какая-то стыдная смерть… Я слышала, что она тоже была не замужем и что к ней частенько захаживал один известный в городе человек – Константинов…

– Я бы хотел, чтобы ты забеременела, как Лиза, и сидела дома. Готовила пельмени, смотрела телевизор, спала, читала, вязала… Понимаешь? – тихо произнес Адам и даже зажмурился в ожидании реакции на его слова.

– Да уж… – неожиданно грустно и даже как-то кротко вздохнула Глаша. – Я понимаю тебя. Но то, чем я занимаюсь, это как… наркотик, понимаешь? Так хочется найти этого урода! Вот прямо руки чешутся!

– А я хочу, чтобы моя жена не касалась всего этого… этой мерзости… А это правда, что Лиза работает? Что она решила рожать где-нибудь в кустах, наблюдая за преступником?